Рыбалка в Пронькино (СИ)

По небу волчьей стаей бродили облака, время от времени хмуро заслоняя солнце, и тогда легкий порыв ветра шевелил траву, в который лежал Марк Септимий.

Калитка заскрипела, и во дворе прошаркали шаги. Никита Сафонов уселся на крылечко рядом с Ванькой. В руках у него было что-то завёрнутое в лопухи. Септимий внимательно наблюдал за варваром из травы. Никита развернул лопухи и поставил рядом с собой большую широкогорлую банку, прикрытую выщербленной эмалированой крышкой от давно сгинувшей кастрюли. Стеклянная посудина глухо брякнула о деревянное крыльцо.

- Вот огурчики недавно засолил, попробовать тебе принёс.

- Крепенькие?

- А чёрт его знает, сам ещё не пробовал. Одному не интересно.

- Вот его-то зазря поминать теперя лучше не стоит. - опасливо проговорил Ванька, запустил руку в банку и, выудив двумя пальцами из мутноватого рассола кривой огурец, истово захрустел.

- Кого зазря поминать? - поинтересовался Смычок, тоже жуя огурец. - Ничего, хороший, только горчит чуток.

- А мой вроде не горчит... Ну чёрта поминать, кого же ещё! Не поверишь мне, Никита, у меня зубы новые отрастают! Старые все повыпали. Вот глянь! - Ванька с таинственным видом вынул из кармана жёлтый подгнивший клык. - Это последний старый вчерась выпал. Всё после чертячьего укола. И борода с усами в рост пошла. И у тебя, я гляжу, макушка уже не голая.

- Так чего ты тогда такой хмурый, Вань?

- А с чего бы мне радоваться?

- А чего ж не радоваться? Неделю назад ты совсем помирал, а сейчас живой и молодеешь. Бог не помог, так черти выручили.

- Мутное это дело, Никита - с чертями водиться! Всё что тебе нечистый даст, за то потом вдесятеро спросит!

- Да ещё когда спросит! И спросит ли?

- А то ты не знаешь, как в старину Евсей Ухмылин с мужиков спрашивал!

- Так Евсей Ухмылин - это чёрт лесной, а те черти что нам подсобили - те озёрные.

- А какая разница-то! Всё одно - черти!

Марк Септимий внимательно слушал и никак не мог понять почему варварские жрецы до сих пор не дали себе труд досконально разобраться в собственном пантеоне. Отчаявшись понять что-либо внятное из разговоров тупых и нерадивых варваров, Марк Септимий начал размышлять сам. От мыслительных усилий кончик его рыжего хвоста нервно подёргивался.

Понятно было что черти - это низшие божества, обитающие под землёй в раскалённой лаве и периодически вылезающие на поверхность по какой-то своей надобности. Во время своих наземных прогулок они любили слегка попрессовать местное население. Водяные и лесные черти покровительствовали растениям, животным и людям в их среде обитания - то есть, в водоёмах и в лесах.

Черти состояли в ведении у Сатаны, которого иудейский бог послал заниматься земной, огненной и водяной стихиями, попросту спихнув его с небес на Землю. Себе же в помощь иудейский бог оставил на небе легион ангелов, поставив шестикрылых серафимов командовать когортами, далее командные должности понижались вплоть до архангелов, командующих манипулами и центуриями. С кем сражается это небесное воинство, и как протекает его служба в мирное время, Марк Септимий так и не понял.

В новой религии вообще было много непонятного. Например, и жрецы, и их библия всюду утверждали что бог один, и кроме него никаких богов нет. И тут же без всякого объяснения утверждалось что бог вовсе не один, а целых трое - бог-отец, бог-сын и святой дух, которые все втроём составляют святую троицу. После этого опять говорилось, что бог один, хотя перед этим уже говорилось что их на самом деле три, с перечислением всех троих по именам. И всё это завершалось мутным словечком "триединство", которое явно было не в ладах со здравым смыслом.

Кроме того, непонятно было, куда причислить Сатану с чертями и серафимов с ангелами. Они ведь тоже божества, хотя и низшие, но почему-то при подсчёте количества богов в новом пантеоне их никто в расчёт не брал. В результате получалось, что бог в новом пантеоне как бы всего один, хотя на самом деле выходило, что их там целая орава, как и у римлян. Только у римлян каждый бог был аккуратно приписан к каждой стороне человеческой жизни - кто к домашнему очагу, кто к торговле, кто к ратным делам, кто к любовным. А эта варварская пиздобратия непонятно что делала... С ума сойти от такой религии!

Марк Септимий брезгливо передёрнулся и прижал уши к голове. Если даже среди богов нет ни смысла, ни порядка, то откуда он может взяться у смертных, поклоняющихся таким богам? Не может у них быть ни сильного государства, ни хороших дорог, ни прозорливых и умелых военачальников.

Бывший командир римского манипула вылез из травы, отряхнулся всем телом, сурово глянул жёлтыми кошачьими глазами на нерадивых жрецов, лениво трескающих подозрительные овощи, без омовения рук, сидя на грязном крыльце, даже не выложив их на блюдо, без специй и без оливкого масла, презрительно фыркнул и потрусил краешком дороги по улице Щорса совершать ежедневных обход своих владений.