Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен

Отплыли погожим солнечным днём. Освобождённый от причальных пут парусник с молодецкой удалью старался перепрыгнуть как можно больше волн. Рыцари непрерывно блевали и уже в первые три дня пути к Святой земле капитально очистились от телесной грязи. Кони тоже болели и с горя завалили палубу навозом.

Лишь Анри чувствовал себя неплохо. Он часами лежал под мачтой и в деталях вспоминал своё загадочное путешествие с Асмодеем и Белой дамой.

Вспомнил даже её сказку о мальчике, которому надо было всю жизнь учиться. Теперь он догадался, эта история была про него самого. Барон думал о фляге с таинственным порошком. Ведь события с неё начались и ею же и закончились. Вопросы выскакивали, точно рыбы из воды. Некоторых он успевал поймать, другие исчезали в глубинах памяти, чтобы потом неожиданно появиться вновь. В разуме вновь что-то менялось. Однажды пришла мысль, что нельзя приписывать происшедшее дьявольским козням. На всё воля Божья.

Устав от мыслей, с удовольствием слушал, как бьётся о борт волна, наблюдал, как солнце раскрашивает море. Брызги покрывали палубу затейливым узором. Он пытался разгадать смысл этой тайнописи. Но ветер и море быстро стирали рисунки. Приглядывался к мореходам и рыцарям. Ловил их взгляды, полные животной тоски, яростного веселья или тупого безразличия. Заметил, как предсказуемы их реакции на события. Рыцари в трудной ситуации хватались за меч. Моряки — за бутылку. Можно было даже заранее угадать слова, которые они произнесут в следующий момент. Скоро путешествие стало привычным и даже рутинным. Дни летели россыпью солёных брызг под порывами ветра.

То, что происходит с человеком во время морских путешествий, еще недостаточно изучено. Неслучайно в молитвах за здравствующих и усопших плавающие поминаются отдельной строкой, будто они и не живые, и не мёртвые, а находятся в каком-то ином мире.

Из остановок запомнилась Сицилия. Здесь правил соотечественник Карл Анжуйский, дружелюбно относившийся к рыцарям креста. Первая земля в бесконечном море — как первая женщина. Она не изведана, загадочна и дарит волшебные ощущения. Анри казалось, что здесь другой воздух, еда, фрукты. Смуглые красавицы смеялись бесстыдно и призывно, шептали чужие певучие слова. Птицы распевали серенады. Склоны были покрыты цветущим розмарином и тимьяном, яблони и вишни одеты в свадебные платья. Благоухали апельсиновые рощи. Рай, земля обетованная! Если бы барон знал Библию, он бы решил, что Моисей завёл своих людей куда-то не туда.

Отплывали ранним утром. Оставленные красавицы грустно махали с берега. Цветы и листочки скупо плакали капельками росы. Лошади на борту перестали гонять весенних мух и дружно повернули головы к удаляющемуся берегу.

В море судьба переменчива. Кошмарное ненастье застало их у берегов Крита. Небо сменило цвет с синего на грязно-серый, примчался шторм. Корабль замирал на месте над очередной волной только на короткое мгновение, чтобы вспомнить имя божье, и сразу, дрожа, падал в кипящую бездну. Палубу окатывал ледяной водопад, и нос судна зарывался в крутой бок очередного вала. Взлёт к небесам, хлопок паруса от шлепка ветра и вновь падение. Кони балансировали на четырёх ногах. Люди — на двух. Трюк довольно опасный, если стены норовят занять место пола. Тем, кто пытался спрятаться в подвесных койках, казалось, что они попали внутрь пращи Давидовой и вот-вот вылетят прямо в пасть Голиафа.

— Уже в аду? — интересовался один.

— Чистилище!!! — орал другой, извергая из себя скверну.

— А-а-а!!! — кричали все вместе.

Странно, но они уцелели. Именно тогда Анри первый раз пришла в голову мысль, что у Господа есть на него особые планы. И до тех пор, пока он нужен небесам, с ним ничего не случится. Даже старость.

За время путешествия прошлое, выдернутое из могильного праха, было досконально обдумано и осталось непонятым. В итоге интерес к необъяснимому износился до дыр, осталась лишь одна большая прореха. Барон вновь закопал загадочные воспоминания в глубины памяти до лучших времён.

Наконец показались крепостные стены вожделенной цели.

Город выглядел внушительно. Солнце без устали золотило светлый камень, отчего сторожевые башни с зубчатыми вершинами казались обманчиво добродушными, как задремавший душегуб. Из-за стен с осторожным любопытством выглядывали черепичные крыши домов. Соборы строго указывали в небо перстами своих шпилей и колоколен. Ослепительно ярко сияли купола и золочёные фигуры на фронтонах и кровлях.

Из глубины бухты навстречу выдвинулись две сторожевые барки. Их борта были защищены коровьими шкурами. Дубленая кожа походила на старую бронзу, отчего посудины казались неведомыми механизмами из другого мира.

После долгих переговоров вход в святая святых был дозволен. Проплыли двойную линию стен и остановились, бросив якорь. В центре порта из моря возвышалась круглая цитадель, окружённая собственной крепостной стеной. Вокруг соседствовало прошлое и будущее. Гребные галеры стояли бок о бок с новенькими парусными кораблями, похожими на ярко раскрашенные плавучие дворцы. К берегу подплыли на лодке.