Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен

Анри решил пока оставить род занятий таинственной Анны. Он налил вина в глиняную кружку и жадно выпил.

— Отменное вино, Альвин.

— Попробуй рыбу, рыцарь.

— Меня зовут Анри.

— Анри — глаза протри…

Набитый рот не позволил барону ответить на хамскую шутку. Паренёк наглый, но не вредный.

— Правда вкусная рыба. Сам ловил?

— Анна.

— А она где?

— Как где? Работает.

Кажется, разговор пошёл по кругу.

Барон выпил еще вина, поел и уже сыто оглядел комнату:

— Есть тут постель, или ты считаешь, что рыцари спят на полу?

Альвин молча подошел к неприметной двери и распахнул её.

Там была вполне уютная, хоть и небольшая спальня. Аккуратно застланная кровать. На столике горит свеча. Судя по запаху, из бараньего жира. Наверняка дело рук таинственной Анны, которая понятно где. Работает…

Анри удивился, как все эти помещения влезли в крохотный домик. Наверное, тот частично входил в стену.

— А ты где спишь?

Парень открыл другую дверь. За ней была еще комната, тонувшая во мраке.

Барон подошёл к крохотному окошку, занавешенному старой тряпкой. Отодвинул ткань. На улице уже темнело. На затухающий небосвод брызнули золотом звёзд и шлёпнули жёлтую кляксу-луну.

— Слушай, да ты богач! Вон какой дом.

— Всем надо где-то жить. И спать надо. Кров есть у каждого зверя и человека. Даже у пса бродячего есть нора.

Анри хотел заметить, что эта хижина не похожа на нору. Но вдруг понял, что страшно устал. Утро вечера мудренее. Не время вести беседы. Завтра выяснит и про таинственную Анну, и про всё остальное.

Он заснул почти мгновенно и отлично выспался.

Разбудил шум снаружи — стук молотка о камень, громкие окрики. Анри откинул тряпку у окна. Виден был каменный кусок крепостной стены. Тени лежали четко — значит, рассвело уже давно. Прошёл в соседнюю комнату. Солнце заглядывало в проемы окон. Обнаружил накрытый стол с уже привычными лепешками, миской овощей и перетёртых бобов.

Вышел на улицу. Первое, что поразило, был аромат — чистый запах цветущего луга. И луг действительно оказался прямо перед глазами. Городские дома стояли в трёх сотнях шагов, а всё пустое пространство принадлежало бурной растительности. Цветущие кусты, густая трава, старые раскидистые оливы. Удивительно. В конце лета здесь должен был быть один бурьян. И вообще, откуда взялся луг? Вчера же его не было. Или так устал, что прошёл и не заметил?

— Проснулся, рыцарь? Ну ты и силён спать.

Альвин приветливо улыбался. На нём был кожаный фартук. Сзади у крепостной стены несколько человек занимались кладкой камней. Среди них была девушка, легко узнаваемая по копне густых тёмных волос.

— Там Анна завтрак приготовила, поешь и приходи. Познакомлю.

Девушка обернулась и помахала рукой.

Во Франции девушки не работали каменщиками, но, как говорят, «со своим уставом в гости не ходят».

После завтрака мир стал совсем приветлив.

Анна оказалась крепко сбитой девицей, больше похожей на молодого воина. Её дочерна загорелое лицо было покрыто коричневыми пятнами, как пережжённая лепёшка. Не хватало только грязной бороды и выбитых в боях зубов. Она с увлечением принялась объяснять Анри тонкости работы каменщика. Её голос был уверен и спокоен, так же как и окружающий пейзаж. Он вдруг ощутил счастье ребёнка, который в любой момент может закрыть глаза и исчезнуть ото всех. Весь мир с его войнами, ненастьями и деньгами оказался где-то далеко. За этим цветущим лугом, за стеной, которую строил Альвин с друзьями, за этим безоблачным утром.

Анри помог поставить очередной камень, бросил горсть раствора и засмеялся неизвестно чему. На душе было уютно. Наверное, как у Бога за пазухой.

— Тебе не пора в цитадель, рыцарь? — тихо напомнил Альвин.

— Подожди. Уложу ряд. Зачем вы делаете стену такой толстой?

— Двадцать пять локтей. Меньше нельзя. Иначе колдуны смогут к нам проникнуть. Такой должна быть внутренняя, вторая стена. Снаружи стена лишь шесть локтей.

— Про каких колдунов ты всё время толкуешь?

— Они идут с востока с жёлтыми знамёнами, носят тюрбаны и кривые сабли. Кроме лошадей, у них есть верблюды. Увы, стена спасает только от них.

— А есть и другие.

— Конечно. И они уже в городе. У одних белые плащи с красными крестами и металлические тела. Они носят большие мечи и любят убивать. У других темные халаты, бороды и высокие шляпы. Есть еще колдуны в коричневых плащах с капюшоном. Те тоже с крестами на шее. Ходят, прячут взгляд и шепчут заклинания. Много их, и все воют друг с другом, доказывая, что их ворожба самая сильная. К городским наша стена бессильна.

— Теперь понятно, за что тебя лупили. Тоже колдуны?

— Не. Их жертвы. Рабы обожают убивать во имя любви к своим тиранам. Они и так бы грызли горло друг другу, но «во имя» им кажется благороднее.

— Уж больно ты умный для каменщика.

— Правда? А все говорят — дурак. Я уж привык. Не веришь — спроси Анну.

Со стороны поля послышался шум. Появилось много тяжело груженных камнем телег.

— Эй, каменщики! Разгружайте!