Рыбья кровь

Так и сделали. Основное войско под командой Быстряна свернуло на степное бездорожье, а сборный отряд Дарника налегке устремился к Остёру. Преодолев за один переход шестьдесят верст, они едва не наткнулись на стан Завилы, который уже расположился близ княжеского города. Несмотря на усталость, Маланкин сын с несколькими арсами отправился взглянуть на противника собственными глазами. Вместо привычных повозок булгарский стан окружала ограда из жердей, между которыми было растянуто обычное льняное полотно. Дарника восхитили простота и эффектность такой придумки: каждая вьючная лошадь везла две пары жердей с закрепленным на них полотном, при остановке жерди разматывали и вбивали заостренным концом в землю, и ограда бывала готова еще прежде, чем кашевары успевали развести костры.

Местные жители охотно сообщили, что завиловцы, прослышав о большой победе дарникцев над сарнаками, требуют от князя Вулича внаем лошадей и набирают дополнительных бойников из числа остёрцев. Но Дарника интересовали более точные сведения. Двое арсов вызвались добыть языка и в ту же ночь притащили булгарского гридя, который рассказал, что всего завиловцев пятьсот человек и они действительно собираются выступать без всяких повозок, а только с вьючными лошадьми и не сомневаются, что им удастся настигнуть дарникцев где бы то ни было. В крайнем случае, Завила собирался двигаться прямо на Липов, и князь Вулич ни в чем ему не препятствовал.

Еще одну пару переодетых в одежду остёрцев арсов Дарник послал к самому Вуличу, требуя тайной встречи с князем за пределами города и в случае отказа обещая сообщить Завиле невыгодные для Вулича сведения. Угроза подействовала, и арсы привезли на стоянку дарникцев княжеского конюшего с двумя гридями.

– Какие еще четыре тысячи дирхемов? – возмутился конюший, когда Рыбья Кровь напомнил ему о долге князя. – Все знают, какую ты казну взял в Казгаре.

– Одно другого не касается. – Дарник едва сдерживал свой гнев.

– По всему Остёру булгарские лазутчики. Даже если бы князь и хотел, он не смог бы тебе сейчас все выплатить. Князь не воевода, ему приходится много чего учитывать, но тебе это трудно понять.

В силу своего высокого положения, как-никак ведал всей конницей князя, конюший не очень робел перед молодым бежечанином.

– Так, значит, князь дает своих коней Завиле даже без денег? – проявил осведомленность Дарник.

– Завила расплатится с нами, когда вернет свою казну.

– А если не вернет? – Раздражение Маланкиного сына мигом улеглось.

– Тогда ты действительно будешь чего-то стоить. – Конюший даже не пытался смягчить смысл своих слов.

Все было ясно, но как позволить, чтобы переговоры закончились ничем, и Дарник приказал снять с конюшего и гридей дорогую одежду, доспехи и перстни и отправить их восвояси в одних портках и нательных рубахах.

– Это в счет княжеского долга, – объяснил воевода конюшему.

– Смотри, ты уже второго князя настраиваешь против себя, – угрюмо предупредил обиженный переговорщик.

– В Русской земле еще много князей, которых я не оскорблял. – Хорошее настроение полностью вернулось к Дарнику.

На рассвете Рыбья Кровь, оставив в укромном месте колесницы, повел своих воинов к булгарскому стану. Вместо луков, дабы не терять драгоценные наконечники стрел, дарникцы вооружились пращами и пращами-ложками. Град камней, внезапно обрушившийся на спящих под полотняными навесами булгар, хоть и порядком переполошил их, но урона почти не нанес. Да Дарник на него и не рассчитывал, важнее было обозначить свое присутствие: я тут, и я вас нисколечко не опасаюсь. Когда завиловцы чуть пришли в себя и выслали на пращников сотню всадников, Маланкин сын благоразумно отступил к своим колесницам. Однако его надежда увести подальше эту сотню и уничтожить не оправдалась – булгары на хитрость не поддались и преспокойно повернули назад.

Двое суток длилось это противостояние: булгары пополняли свое войско лошадьми, людьми и припасами, а дарникцы всеми силами не давали им покоя. Рыбья Кровь больше всего беспокоился за колесницы – при попадании на ухабистое бездорожье они могли стать легкой добычей для достаточно большого отряда конных неприятелей, поэтому, пока арсы с жураньцами подкрадывались день и ночь к стану булгар, чтобы, забросав их камнями, тут же улизнуть, он с несколькими телохранителями кружил по окрестностям Остёра, выбирая лучшие пути отхода, по которым можно было вскачь гнать свои боевые двуколки.

Наконец завиловцы всем войском выступили из стана, но двинулись не по южной дороге, куда заманивал их липовский воевода, а прямо на запад, на Толоку. И пошли столь скорым маршем, что летучий отряд Дарника едва поспевал за ними. Своих вьючных лошадей Завила держал в середине колонны, а две лучшие конные сотни позади, они очень умело отгоняли дарникцев, стоило тем слишком уж приблизиться. Дарник злился, ему не нравилось, что умный противник вчистую переигрывает его.