Рыбья Кровь и княжна

— Давать оружие всякому сброду и оставлять его здесь, — не согласился Быстрян. — Мы уже год назад на эти грабли наступали.

Он мог об этом и не напоминать. Все прекрасно помнили, как прошлую весну в Липов в качестве ополчения явились полтысячи опытных бойников и попытались навязать всем свои вольные ухватки. Дарник быстро их разогнал, но потом они до глубокой осени грабили и опустошали все княжество, пока Рыбья Кровь не вернулся и всех их не истребил.

— А может, использовать их как черное войско у обров, — подал голос допущенный на военный совет Фемел.

Обры, свирепые кочевники, прокатившиеся некогда по южным степям на запад, набирали черное войско среди побежденных племен и выпускали его на поле боя как передовой полк, сберегая свои основные силы. Для них не имело особого значения: побежит ли черное войско — значит, подставит преследующее вражеское войско под боковые удары отборных полков обров, не побежит, выстоит — тем более ослабит неприятеля. А лучших воинов из черного войска заслуженно переводили потом в основные силы.

— Вот что значит ромей, — сердито осадил дворского тиуна Дарник. — Чем больше варварской крови прольется, тем лучше. Никакого черного войска не будет. Я сам решу как быть с ополчением.

— Может, они и правы, — осторожно высказала свое мнение Всеслава, когда советники разошлись. — Мало ли кто захочет вступить в твое войско, ты что, обязательно их всех должен принимать?

— Ну да, и потом по Липову, как в твоем Корояке, будут бродить толпы молодых бездомников и становиться хуже последних рабов, — угрюмо произнес он.

Как ей было объяснить, что нельзя вот так с порога отвергать семнадцатилетних лесных парней, мечтающих о ратной славе больше всего на свете. Можно сколько угодно рассуждать о полезности сурового обхождения с будущими воинами, но только не в первый и не во второй день их прибытия. Сначала покажи, как ты им рад, а уж потом можешь сколько угодно их шпынять.

С ополчением на следующее утро он решил просто. Воеводы бросили ему вызов, и он этот вызов примет, сам возьмется за ополчение, и еще посмотрим, чья хоругвь окажется лучшей.

Теперь в Липов через день прибывало по 10–15 парней, вооруженных одними топорами и рогатинами. Дарник сам принимал их на Войсковом Дворище, коротко расспрашивал, из каких они мест, и строго предупреждал, что спустит с них три шкуры, прежде чем они станут хорошими воинами. Парни радостно улыбались, мол, мы лишь этого и хотим.

И передав все другие воинские заботы хорунжим, Рыбья Кровь целиком занялся ополчением. Долгий перерыв в его прямых занятиях с рядовыми воинами пошел ему только на пользу. Призвав на помощь в качестве десятских и вожаков юнцов из вожацкой школы, он безостановочно придумывал все новые и новые занятия, не давая передышки ни себе, ни ополченцам. Если прежде новички сочетали боевые упражнения с плотницкими или земляными работами, то теперь про это было забыто. Больше всего Дарник упирал на обучение строевым действиям: передвигаться по полю в разные стороны ровными прямоугольниками, дружно поднимать щиты, образуя «черепаху», по команде метать залпом сулицы, диски и топоры. Стрельбой из луков, арбалетов и пращей-ложек занимались отдельно. Так же отдельно рубились ударным оружием, осваивая самые простые приемы. Разумеется, за месяц-два мастерами меча и лепесткового копья стать невозможно, поэтому Дарник не уставал им повторять одно и то же:

— Забудьте о своих детских поединках один на один. В моем войске у вас не будет такой возможности. Каждая ваша рана — это не смелость, а глупость и ротозейство, за которые я буду наказывать. Самое лучшее устрашение противника, это когда он видит, как быстро тает его войско, Волки отбивают от стада самых слабых и нерасторопных оленей. Так и вы, пока одни стоят и бьются стеной, остальные нападают по двое на одного из тех, кто отбился в сторону. Ваша главная цель не победить, а истребить противника, чтобы на вторую битву у него не было ни сил, ни смелости.

Чтобы закрепить такой навык, всех ополченцев разбили на постоянные пары, снова и снова заставляя нападать на одиночных арсов-учителей. Конные упражнения обязательны были даже для тех, кто видел седло со стременами первый раз в жизни. Быстрая перевозка на поле боя пеших полусотен была любимой уловкой князя. Немало хохота случалось по поводу двойных седел, когда второй ополченец, нагруженный оружием, пытался влезть в седло и нередко падал на землю вместе с конником-перевозчиком. Что уж говорить о метании аркана и рубки мечом с седла гибких пучков лозы?

Не успевали новички как следует натереть свои седалища, как Дарник вел их в лес, где между деревьями были закреплены жерди и веревки, и заставлял передвигаться по ним на двухсаженной высоте.

— Зачем нам это надо? — пищали слабаки.

— Я разве не говорил? — смеялся князь. — Завтра будем белок загонять.