Рыбка из «Аквариума»

Они спустились на площадку перед входом в Библиотеку Ленина и тут Миров многое рассказал подполковнику Серко о том, что происходит в стране, в низах партии, в ее верхах. Как-никак он работал в Госкомитете, существовавшем на правах отдела ЦК КПСС, переводил беседы Микояна, Косыгина, Хрущева.

Более другого в память Петра Серко врезалось суждение Мирова о том, что Хрущева напрасно, по-глупому обозвали «кукурузником». Идея была правильной, разумное внедрение культуры маиса в экономику СССР могло спасти животноводство, поправить положение с хлебом. Однако бездушное и бездумное угодничество, вирус подхалимажа «чего изволите-с?» испохабили идею. Недруги же Хрущева, не прощавшие ему XX съезда, критику Сталина, «оттепель», которые могли обернуться опасными последствиями для их собственного благополучия, стали действовать по принципу «чем хуже, — тем лучше». Уничтожили вековые поля льна, приказали сеять кукурузу в районах ей потивопоказанных: в Карелии, Архангельской области, на Севере. И это маисовым зерном, привезенным из южных штатов США! Наносился явный вред, но он ударял по Хрущеву.

Запомнилось и мнение, что смена самодуристого генерала армии Серова на посту председателя КГБ бывшим комсомольским вожаком Шелепиным ничего разумного в работу их ведомства не внесла. Его «комсомольскую» линию продолжил Семичастный — тоже, должно быть, ставленник Аджубея, зятя Хрущева, умело продвигающего людей своей команды на высокие, ключевые посты. Конечно, с ними приятнее, чем со стариками, есть о чем поговорить, охотно выслушают, но куда эти «семейные кланы» заведут страну?

Запечатлелся и такой рассказ. Летом 1961 года Хрущев возвращался из очередной поездки за рубеж. Его сопровождали Громыко, другие высокие лица и в том числе Г.А. Жуков, председатель Госкомитета по культурным связям. Хрущев за поездку, очевидно, сумел оценить эрудированность и общую культурную стать верноподданного служаки, всем известного журналиста Юрия Жукова и — не иначе в поддатии — предложил возглавляемому им Комитету сочинить проект доклада Хрущева на предстоящем XXI съезде КПСС. Многие, кто встречал Хрущева на аэродроме или смотрел прилет по ТВ, почесали затылки, увидев, как вслед за хозяином страны из самолета вышел Жуков. Чинопочитание, табель о рангах в крови чиновничества России, а в социалистической, как ни странно, они приняли уродливые, гипертрофированные формы.

Громыко, естественно, пошел атакой на Жукова. В отделах ЦК, где стала известна «волюнтаристская шалость» генсека с проектом доклада, Громыко поддержали. Чувствуя неладное, Жуков побежал на поклон к патриарху советской дипломатии. Клялся ему в верности, заверял в отсутствии честолюбивых замыслов, упрашивал дать ему пост посла в Бразилии. Громыко ничего конкретно не обещал, но Жуков и этого места не получил, а вскоре был снят с поста председателя Госкомитета по культурным связям и посажен на стул обозревателя газеты «Правда». В Комитет назначили другого бывшего комсомольского вожака, Сергея Романовского, и Миров сообразил, что Комитету скоро придет конец. Зная систему и порядки: предложил что-либо новое, — иди осваивай, руководи, а мы поглядим, не получится — накажем. Миров предложил издавать газету «Московские новости» на испанском языке.

— Значит, из Комитета уходите? — спросил Петр.

— Через пару месяцев, наверное. Сейчас подыскивают средства.

— А что Куба? Бывали там?

— Бывал. Надежда! У власти люди с университетскими дипломами. Это может стать прекрасным примером!

— Но почему Кастро ни с того ни с сего объявил свою революцию социалистической?

— Вынудили обстоятельства. Следовало выбирать между Америкой и СССР. Американцы, естественно, сделали бы из них что-то вроде колонии. А Кастро взяли бы в плантаторы. Сейчас же он вождь народа, всеобщий любимец и герой. Ну, а случись какая напасть — Советский Союз поможет.

— Да, Кастро для нас, — ценный кадр. А кадры решают все. Беда только в том, что в кадровики попадают, как в критики, — неудавшиеся художники и литераторы, не самые лучшие, как должно бы быть. И они, совершенно естественно, набирают в свои штаты себе подобных. Ох, боюсь я такой кадровой политики. Она еще нам аукнется. Меня предупреждал об этом генерал Петров Иван Ефимович пусть земля ему будет пухом.

— Так рассуждают все порядочные люди, которые не об утробе своей думают, а о пользе отечества. Таким был и генерал Алексей Игнатьев. Вы, конечно, читали «Пятьдесят лет в строю». Три издания, одно за другим! Книгой зачитывались, и в армии тоже, правда, лишь вплоть до капитана. Вот когда была развилка! Ан, утонул глас вопиющего в пустыне! Мы пошли иной дорогой и во всех энциклопедиях прописали, что Игнатьев — граф, это звучало как ругательство. А сколько он сделал для СССР. Спас двести двадцать пять миллионов золотых рублей, принадлежавших царской России, сохранил в банках Франции для Советского Союза. Вот они, золотые кадры! Но ценят ли их кадровики?

Они расстались друзьями.

* * *