Рыбка из «Аквариума»

Кристина звонила в дом Маццини каждый день, однако с информацией, которую собрала, приехала лишь на четвертые сутки. За это время нервы шефа нелегальной резидентуры ГРУ в Мексике расшалились настолько, что Лоренцо приволок из соседней аптеки набор всех успокаивающих средств, которые там только продавались. Род, чего делать было явно нельзя, по вечерам, а то и днем, когда Маццини отлучался, выходил на улицу к ближайшим телефонам-автоматам, набирал номер своего домашнего телефона и слушал голоса то жены, то старших дочерей, которые, полагая, что звонит муж и отец из США и его не слышно, подолгу кричали в трубку: «Алло! Алло!»

По этой причине и потому, что, когда прибыла Кристина, Род, не спавший ночами, крепко уснул, Маццини решил взять инициативу на себя. К такому шагу толкнули его и внезапно пробудившийся азарт, некий мальчишеский задор, и подсознательное страстное желание отличиться.

Кристина рассказала, что отдельные сотрудники, непосредственно работающие под началом заместителя начальника тайной полиции, располагают лишь отрывочными сведениями о том, что бывший швейцарский фотограф, ставший гражданином Мексики, подозревается в связях с коммунистами и что дело ведет лично сам полковник Тирадо Трехо. Кристина еще раз осторожно побеседовала с генералом и убедилась, что начальник тайной полиции об этом деле ничего не знал.

Умная женщина взвесила все обстоятельства и пришла к единственно правильному выводу: до 1 декабря 1970 года, когда прежний президент Диас Ордас передаст власть страны вновь избранному Луису Эчеверрия Альваресу, оставался всего месяц; все руководство тайной полицией, по давней традиции, подаст в отставку, а полковник Тирадо Трехо вместе с рапортом. положит на стол нового президента горяченькое дело о русском шпионе!

— Да, это ход! — заключил Маццини и подлил горячего кофе в чашечку Кристины. — Потому и выходит, что все бумаги полковник держит в своем личном сейфе. Нужен ключ от него!

— Как? Понимаешь, что ты говоришь?

— Нет таких крепостей, которые не берутся! Начнем с «Иль-де-Франс». Но и ты, Кристина, можешь преуспеть в этом деле. Вот тут у меня как раз и лежит то, что тебе надо, — Маццини извлек из ящика шифоньерки коробку пластилина. — Вот эту палочку мы сейчас распластаем и аккуратно прикроем целлофаном. Ты, Кристина, положишь пластилин в сумочку. Если повезет, достанешь, скинешь целлофан, ювелирно вдавишь бородку и пластилин прикроешь целлофаном. На бородке могут остаться кусочки пластилина. Надо их снять… и ключ на место.

Пока ювелир все это объяснял Кристине, она вспомнила, что пару раз, когда бывала в кабинете полковника, видела на его столе связку ключей. И тут же у нее созрел план.

— Лоренцо, давай лист бумаги и карандаш.

И получив их, Кристина быстро составила кроки улицы, на которой находилось здание, где она работала, окна, откуда она подаст сигнал, и места, где Маццини должен стоять, чтобы его увидеть.

— Завтра, начиная с десяти утра, придешь сюда, на эту точку и не спускай глаз вот с этого окна. До часу в помещение проникают солнечные лучи. Я зеркальцем подам сигнал. Как увидишь зайчик, шагай к телефону, он рядом, набирай номер, — она назвала его и пояснила, что все осведомители тайной полиции используют этот телефон для связи с агентами и сотрудниками. — Скажешь, что срочно должен сообщить полковнику Тирадо новость о фотографе Роде. Дежурная тут же вызовет полковника. А я подам сигнал из окна его приемной, только если связка ключей будет лежать на столе. Вернусь в кабинет, а когда полковник пойдет к телефону по твоему вызову…

— Молодец! Однако что я ему скажу?

— Как сообщишь дежурной, через минуту повесь трубку и вечером жди моего звонка.

Все отлично получилось на бумаге, но забыли про овраги: услышав сообщение дежурной, полковник заспешил, извинился, попросил его обождать и вышел из кабинета, прежде прихватив со стола связку ключей.

Однако запал Маццини, подогреваемый обещанием шефа направить капитана на учебу в Академию «Аквариума», не проходил и в чем-то приносил плоды. Либер без особого труда сумел заинтересовать владельца ресторана «Иль-де-Франс» — за сходную цену стал заполнять своей игрой паузу между вечерним и ночным шоу. А полковник Тирадо действительно оказался «приверженцем Наполеона» и с удовольствием слушал цветастые байки пианиста-виртуоза о Франции, ее достопримечательностях и особенно о прелестях несравненных женщин, мастериц эротического искусства. Пока не было иной команды, Моисес, по своей инициативе и «из-за уважения к тяжелому труду полковника», за свои деньги притащил из заведения на улице Долорес, где еще не так давно работал, молодую польскую блондинку. В следующее посещение «Иль-де-Франс» полковник угостил Либера рюмочкой дорогого французского коньяка.

Ситуация, считал Маццини, была чревата крупными неприятностями для его шефа, к которому он успел искренне привязаться. И следовало действовать!