Рыбка по имени Ваня

Снова вынул из кармана солидную, чёрную с золотом, визитку. Для себя он решил, что впредь будет лечиться только здесь.

Правда, в аптеку всё же придётся ходить человеческую. А жаль. Там, в отличие от этой, постоянным посетителям хороших скидок и маленьких приятных подарков не делают.

Мой сын Иван

Когда его уводили, он оглянулся. Точно так, вытягивая шею, он искал меня взглядом, когда в первый садиковский день нянька равнодушно взяла его за маленькую ручонку и повела в группу.

Он выглядел таким напуганным и потерянным. Покорно засеменил пухлыми ножками в беленьких носочках следом за чужой, равнодушной, твёрдой и неизбежной, как судьба, женщиной.

Ванюшка был домашним, ручным ребёнком и не мог поверить в происходящее. В то, что мама, с которой они минуты не могли жить друг без друга, — вот так добровольно предала его! Оставила! Бросила!! Ушла до вечера! А может, навсегда?!

И сейчас, спустя 25 лет, в его взрослых глазах метались растерянность, недоумение… Надежда до последнего, что мама спасёт, что-нибудь придумает — она же сильная, она мама…

Адвокат — ровесник сына. Весь такой благополучный, излучающий уверенность, энергию. В стильном светлом костюме (почему они все любят светлые костюмы?), укладывал бумаги в новенький кожаный портфель. Заученно успокаивал, что «будем бороться» — а сам нетерпеливо поглядывал на сверкающие часы, величиной с блюдце, не помещающиеся под крахмальную манжету. Из вежливости не включал на громкость телефоны: они у него вибрировали и жужжали всюду: в карманах, в портфеле.

Это был модный, безумно дорогой адвокат, Анна занимала на него большие деньги. Вышла на него по наводке: огромная клиентура, запанибрата с судьями, много выигранных дел… Но не в этот раз — не повезло.

Адвокат ещё раз, рассеянно охлопывая ладонями скрипучую, пахучую кожу портфеля, повторил, что «не опускаем рук, будем бороться». Попрощался и с облегчением поспешил прочь пружинистым шагом, одновременно отвечая по трём телефонам. Ему что: выиграл дело — заплатили, не выиграл — тоже заплатили.

А Анна осталась один на один с бедой.

* * *

«Милый, милый Ванюша!

Ещё раз прости за мою вчерашнюю бестактность. Но!

Сыночка моя, самостоятельность нужно доказывать на посторонних людях, а не на маме. Не над той ты размахиваешь картонным мечом….»

Оба они были горячи. Из-за одного брошенного по телефону слова — вспыхивали, ссорились, дулись.

Анна придумала: они будут писать друг другу электронные письма. Оба прочтут, прокрутят-переварят прочитанное, задумаются. Начнут отвечать — для начала мысленно, обкатывая каждое слово, осторожно, чтобы не причинить другому боль. Следуя правилу: в споре аргументы должны быть твёрды, а слова мягки.

Будут докапываться до сути. Главное: сформулировать не следствие, а первопричину.

Так и выходило: через день-другой сын звонил. И они уже проговаривали («препарировали») ситуацию спокойно, отстранённо. Внимательно и дружелюбно вели диалог. Анна говорит — сын слушает, помалкивает. Сын говорит — Анна впитывает.

Не рваться в бой, а слышать и понимать друг друга — этому тоже пришлось учиться. Не уподобляться толстовской барыне, помнящей, что «для разговора совсем не нужно понимать того, что вам говорят, а нужно только помнить, что сам хочешь сказать». 99 процентов людей именно так и общаются.

Анна приводила в пример (на помощь приходил тот же Толстой) Хаджи Мурата, с его подкупающей, редчайшей, обаятельной чертой характера. Он не только внимательно выслушивал собеседника до конца, но даже некоторое время, почтительно подавшись вперёд, выжидал: не сочтёт ли тот добавить к сказанному что-нибудь ещё?

* * *

Анне, например, не нравилось в сыне его отношение к друзьям. Пылкое, идеализированное — слишком много места занимала в его холостой жизни эта дружба.

Какая там дружба. Так, необременительное приятельство: ироничные беседы, трёп ни о чём за стаканом виски. Тренировки в фитнес-клубе, редкая гульба в парке, походы в кино и кафе. На той неделе китайская кухня, на этой кавказская, на будущей — итальянская. Шла небрежная игра в эдакое «жизнь удалась». Называли друг друга «три мушкетёра».

Мать и сын созванивались два раза в неделю. Однажды Анна его надолго потеряла. «Абонент отключён или находится вне зоны доступа».

И так с семи вечера до половины двенадцатого ночи. У Анны сразу, в самых страшных предчувствиях, покраснели и набрякли глаза.

Ах, зачем, зачем она советовала Ивану обходить стороной центральные улицы?! Страшно загазованные, тонувшие в чёрном едком дыму от автобусов. Чем они там их заправляют?! Как выпускает на улицы потребнадзор?! Хотела как лучше: чтоб не дышал свинцом, бензпиреном и прочими дорожными ядами.

— Детка, старайся ходить дворами, аллеями, скверами. Хоть чуть-чуть проветривай бронхи.