Рыбки в пятнах света

Мы обменялись любезностями.

– У нас впереди два дня. Рассчитываем на вашу поддержку, – сказал я.

– Спасибо, что приехали. Надеюсь, вам понравится, – отвечал проводник с поклоном. – Торопиться не станем. Будем втягиваться постепенно.

Накануне мы уже встречались с ним в курортной гостинице, чтобы обсудить маршрут, но в горах он производил другое впечатление. Городские неженки вроде нас смотрятся там как инородное тело, а такие люди, как наш проводник, привыкшие работать под открытым небом, хорошо гармонируют с окружающим пейзажем. По сравнению с нами, постоянно напряженными, он выглядел спокойным и расслабленным.

Было еще раннее утро, но на небе ни облачка, и солнце уже высушило воздух. Понятно, что через несколько часов наступит удушающая жара.

Будний день, начало лета, сезон еще не начался, тишина.

В горах, густо поросших лесом, было что-то тревожное, пугающее. Они стояли, почти не тронутые человеком, с незапамятных времен неся в себе необузданную силу, способную в дурном настроении натворить страшных дел.

Лес вдруг зашевелился, и мы, затаив дыхание, вошли под его кроны. Первую остановку сделали на берегу живописного озера, вода в котором была необычного цвета.

– Какая красота! – прошептала Аки.

Вода насыщенного голубого оттенка, зависящего от состава почвы, в которой, видимо, присутствовал кобальт, казалась очень холодной.

– Озеро напоминает мне ночь, – проговорила она.

Проводник довольно кивает:

– Действительно. Здесь всегда по ночам звездное небо.

Несмотря на свое великолепие, озеро почему-то пугало меня. Казалось, если заглянуть в его глубины, увидишь то, чего не следует видеть.

* * *

– В первый день вечером мы вместе пили пиво, помнишь? – спокойно говорит она. – Тогда он и мог залезть в твой рюкзак. Мы с тобой устали, несколько раз звонили по телефону, покупали пиво и за вещами не следили.

* * *

– Сначала, увидев вас, я засомневался, как у нас пойдет. Ведь в нашем деле так: если человек не готов к нагрузкам, то все бесполезно. Это даже молодых касается. Сейчас у молодежи слабые ноги.

Проводник по-прежнему говорил учтиво, выбирая слова, хотя мы уже провели вместе целый день. Видимо, это был его принцип, стиль такой.

Лучи катившего к закату солнца проникали через большое окно в вестибюле гостевого дома, где мы втроем подводили итоги первого дня и обсуждали план на следующий. Наслаждаясь разлитым в воздухе спокойствием, мы чокнулись пивом.

– А уж как послезавтра все мышцы болеть будут! – сказала Аки со смехом.

– Вы каким-нибудь спортом занимались? – поинтересовался проводник.

Я кивнул:

– В школе теннисом.

– Мы как раз познакомились в теннисном клубе в университете.

– Вы здорово ладите между собой. Нечасто я вижу в горах молодые пары.

– Правда?

Мы обменялись с ним взглядами, и, поскольку наше рабочее совещание еще не было окончено, пригласили проводника в свою комнату. Сначала он решительно отказался, но в итоге с неохотой согласился, услышав, что мы хотели бы как следует познакомиться с маршрутом, который ждал нас на следующий день.

Обсудили завтрашний поход, и разговор перешел на личное.

Проводник немного рассказал о себе.

Я нарезал салями и сыр и предложил ему.

Он поблагодарил, и я спросил, не из здешних ли мест он родом. Проводник отрицательно покачал головой:

– Нет, я из Токио.

В молодые годы он увлекался горным туризмом и часто бывал в горах S. Когда руководство фирмы, где он работал, завело речь о том, чтобы отправить его за границу, он уволился и перебрался в эти места. Еще в молодости он развелся и долго жил холостяком, но, переехав, снова женился – на местной, намного моложе его, и недавно у них родился ребенок.

– О-о! Поздравляем! – Аки приветливо улыбнулась.

Проводник смутился.

– Не думал, что стану папой в таком возрасте. Придется работать за троих какое-то время.

Да, подумал я, тяжелая у него задача. Когда ребенок вырастет, отцу будет уже за семьдесят.

– Это ваш первенец. Хорошенький, наверное.

– Ну да. Очень симпатичный. Я и не думал, что такой получится.

Лицо проводника просияло.

– У вас нет его карточки? – спросил я, зная, что отцы обычно носят с собой фотографии любимых отпрысков.

Он смутился, но с нескрываемой радостью вынул фото из нагрудного кармана.

– Сколько ему?

– Скоро два.

С фотографии смотрел милый малыш, сидевший на руках у пухленькой, цветущей женщины.

– Как его зовут?

– Синъитиро. Первый иероглиф – «лес».

– Для сына проводника – самое подходящее имя.

– Какой милый!

Я прекрасно понимал смущение, которое испытывал тот человек, когда мы разглядывали фото его ребенка.

* * *

– Думаю, тогда он мог взять нож. Но зачем он это сделал? Ведь у него был свой.

– Мы сейчас говорим только о возможности, – тихо замечает она. – Больше в тот первый вечер ты ножом не пользовался. То есть ты мог и не заметить, что он пропал.

– Согласен.

На столе тогда много всякого лежало: путеводители, карты… Я собирался убрать нож, но, если кто-то потихоньку спрятал его в карман или сумку, наверное, мог и не заметить.

– Но зачем ему это понадобилось? Может, он случайно или спутал?

– Как он мог спутать свой видавший виды нож с твоим, совершенно новым?