Рыбки всегда плавают вправо

– Да куда вы прёте, совсем как бараны, пропустите Свободного Человека вперёд! – старался навести порядок Человечек, раздавая налево и направо тумаки своей глянцевой тросточкой. – Носильщики, не вздумайте уронить нашего гостя! Между прочим, молодой человек, – Ле-Грант обращался уже к мальчику, – этот паланкин, – он указал на подвесное кресло Клоса, – принадлежал одному азиатскому царю! Его внесли в нашу гостиницу прямо на нём! И где он теперь, этот царь? Уж и не припомнить! А паланкин как новенький… – на этих словах он хотел потрогать край кресла, но не дотянулся. – Несите ровнее!

Процессия двигалась прямо к длинному столу, за которым каждое утро происходило распределение работы среди гостей. Клос вспомнил, как всего два дня назад подписывал здесь договор на рыбьем языке, и поёжился.

«Если бы не монета Старика, не сидеть мне сейчас на подушках, а крутить педали в каком-нибудь грязном и сыром подвале».

Он засунул руки в карманы, но монеты ни в одном из них не было.

«Интересно, сколько времени нужно, чтобы она вернулась назад? Надо бы поэкспериментировать с этим в свободное время. Уже дважды она возвращалась ко мне, надеюсь, что вернётся и в третий».

Мальчика усадили во главе стола, прямо в паланкине. Передним были разложены серебряные приборы, собранные вместе из разных наборов и даже эпох, а разноцветные тарелки удивительной красоты сверкали чистотой и изяществом. По правую руку от Клоса на своём огромном кресле восседал мсье Ле-Грант, улыбчивый и деловитый, как и всегда. По левую развалился неловкий, тучный Бастьен, который разглядывал всех вокруг и время от времени сглатывал слюну от голода. Места рядом с Бастьеном и Ле-Грантом были свободны. Больше никаких знакомых мальчику увидеть не удалось – за их столом восседали разодетые дамы и господа самого разного, но непременно самого вычурного вида.

Леди и джентльмены попроще сидели вокруг за другими столами – круглыми, квадратными, большими и не очень. Казалось, в гостиную принесли всю мебель, которую только удалось найти. Мальчику удивительно было видеть в одном месте столько затейливых стилей одежды: от вычурных дамских шляпок с искусственными цветами до вполне современных галстуков и бабочек на шее у некоторых господ, прикрывающих ключи от номеров. Некоторые гости сидели на стульях вообще без столов, кто-то расселся прямо на ступенях, а те, кому совсем не повезло, просто стояли. Сегодня в гостиной собрались все обитатели этого места.

Клос вспомнил, что у него на шее висит фотоаппарат, и сделал несколько снимков. Вспышки привлекли к себе внимание – раздались неодобрительные возгласы, постояльцы показывали пальцем на фотоаппарат и ворчали.

– Спокойнее, спокойнее, дорогие гости! – Мсье Ле-Грант по привычке встал прямо в ботинках на своё кресло, – Клос – Свободный Человек и делает что хочет! Уверен, он не желает никому причинить вреда и немного позже с удовольствием объяснит устройство и предназначение своего удивительного прибора!

Люди продолжали ворчать и размахивать руками, особенно старались показать недовольство самые богатые гости их длинного стола. Мальчик вообще замечал, что некоторые стараются показывать недовольство как можно чаще, в любых ситуациях. Кажется, что таким образом они демонстрировали, будто во всём разбираются. И хотя фотоаппарат они видели впервые, старались обсуждать и возмущаться не меньше, чем обычно.

– А ну, тихо! – наконец грубо гаркнул мсье Ле-Грант, ударив по столу ножом и вилкой, зажатыми в маленьких ручонках. Звук получился довольно внушительным, все тут же стихли. Он ударил ещё раз и оглядел толпу. Третий удар уже поддержали несколько гостей, а Человечек теперь довольно восседал прямо на спинке своего кресла, раскачивал ногами и дирижируя.

– Время обеда, господа и дамы! Время подошло, а сам обед вот-вот подоспеет! Что у нас главное на обед?! Да и, если признаться, на завтрак и ужин тоже?! – он вскочил, а зал взорвался аплодисментами и одобрительными выкриками.

Клос, Лаки и Барон переглянулись, и коты облизнулись, глядя на свои раскрашенные пустые миски, поставленные рядом со столом. Возле каждой был уважительно постелен маленький коврик.

Мсье Ле-Грант взял со стола стакан с водой, громко сглотнул – это же повторили собравшиеся – и запел:

Главное – еда, главное – еда.
Думать о еде надо, господа.
Чтобы долго жить, нужно есть и пить.
Главное – еда, что тут говорить?

Главное – еда, главное – еда.

Как же без неё сложно иногда!
Чтобы ясно мыслить, связно говорить,
Надо для начала голод утолить!