Рыбный промысел в Древней Руси

В других случаях отмечено, что «ловят неводом одним и сетьми в осень лососи и пальи и сиги»[280] или «На той же Суме реке у порогу поставлен кол рыбный, а ловят в нем и в межень и осень всю и до заморозов рыбу морскую лососи и тинды и семгу»[281].

Перечисленные примеры, как и многие другие, документально подтверждают круглогодичный характер рыбного промысла. В зависимости от местных условий его сроки сдвигались в ту или иную сторону, но добыча рыбы велась с разной интенсивностью почти непрерывно. Особо значительными были лов «вешний», «осенний» и «зимой по первому льду».

Эти три сезона четко зафиксированы источниками. Так, в Выписи из книг рыбной ловли в озере Селигер (1557 г.) говорится: «Ловити им рыба в озере Селигере через весь год на себя, какими ловлями похотят. А давати им царю и великому князю с озера Селигира оброк ежегод рыбою за все три ловли: за вешней, за осенней и за зимней»[282]. Причем за первый лов оброк взимался на Петрово заговение, за второй – на Филипово заговение и за третий – на Рождество[283].

Подводя итог рассмотренному материалу, нельзя не прийти к очевидным выводам. В XIV–XVI вв. рыболовство на Руси достигло высокого уровня развития. Резко возросла его интенсивность. Эксплуатировались почти без исключения все водоемы. Промыслом были охвачены десятки видов рыбы не только «красной» (осетровые и лососевые), но и всей прочей, даже мелкой (снетки, корюшка, ряпушка, ерши) и рыбьей молоди (сущ).

Несомненный интерес представляла бы возможность хоть приблизительно вычислить размеры уловов рыбы в Древней Руси, а также удельный вес рыбных блюд среди других продуктов питания. К сожалению, для домонгольского времени сделать это с достаточной степенью достоверности нельзя. Ни письменные источники, ни археологические материалы не дают на этот счет никаких конкретных указаний. Лишь цитировавшаяся уже Уставная грамота Смоленской епископии сообщает о «трои сани рыбы», поступавших ежегодно князю с города Торопца. Ими, конечно, не исчерпывались потребности княжеского двора. В том же документе говорится о неводе, курице и бреднике как составной части податей. Рыболовные снасти, надо полагать, использовались на собственных ловищах князя, бывших, по-видимому, главным и постоянным источником рыбы для него и его окружения.

Остеологические находки (кости и чешуя рыб) также трудно привлечь для количественных характеристик. По сравнению с костями животных, кости рыб сохраняются во много раз хуже. Они легко разрушаются под воздействием природных сил. Их охотно поедали скот и собаки. Поэтому делать выводы по количеству костей домашних животных и рыб, найденных при раскопках памятников, для иллюстрации пищевого рациона населения не представляется возможным.

Вместе с тем нельзя не прийти к заключению, что кости и чешуя рыб, как и рыболовные орудия, обнаруженные археологами при исследовании большинства древнерусских поселений и некоторых могильников, свидетельствуют о повсеместном употреблении рыбы. В Новгороде и Пскове, например, встречались даже огромные скопления рыбьей чешуи, а при раскопках в новгородских церквях рыбу находили в погребениях в качестве заупокойной пищи[284].

Сведения письменных источников вполне согласуются с данными археологии. Так, по одной из статей договора Олега с Византией 911 г. греки должны были снабжать приезжавших в Константинополь русских дружинников и купцов хлебом, вином, мясом и рыбой[285]. На пирах Владимира Святославича в Киеве на княжеском дворе ставились столы, куда для нищих и калек клали хлеб, мясо и рыбу[286]. В древнейших списках Русской Правды рыба упоминается в перечне натурального пайка вирника и городника[287].

В. Ф. Ржига, специально исследовавший этот вопрос, пришел к обоснованному выводу, что «рыба издавна занимала видное место в питании»[288]. Из «Вопрошаний Кирика» новгородскому епископу Нифонту известно об употреблении в пищу икры и рыбьей крови[289].

Наконец, рыба неоднократно упоминается в составе монастырских трапез. Князь Изяслав Ярославич, по свидетельству Нестора, во время посещений Киево-Печерского монастыря любил отведать кушаний из хлеба, сочива и рыбы[290].