Рыбный промысел в Древней Руси

Первые шаги к обособлению рыбного промысла делают князья и бояре, организуя в своих вотчинах ловища и рыбные ловли, обслуживавшиеся по преимуществу челядью. Параллельно в городах рост общественного разделения труда, выразившийся в развитии и специализации ремесел, побудил некоторую часть населения приступить к изготовлению и продаже на рынке продуктов питания. Так, в середине – второй половине XII в. появляются на посаде рыбаки-профессионалы. Растущие вширь города постепенно включают в орбиту своего экономического воздействия и ближайшую сельскую округу, где среди прочих возникают поселки рыбаков, частично или полностью порвавших с хлебопашеством и снабжавших городской рынок рыбой. Начальные этапы этого процесса обнаруживаются еще в конце XII в., а в XIV–XV вв. он захватывает и более удаленные от крупных центров районы. Рыболовство даже в ряде случаев оказывается той основой, благодаря которой бывшие сельские поселения превращаются в промысловые деревни, а затем – в ремесленно-торговые рядки.

Новым свидетельством превращения промыслового рыболовства в товарное производство является появление в древнерусских городах на рубеже XIII–XIV вв. скупщиков рыбы – рыбников, рыбных прасолов. Со временем они сосредотачивают в своих руках основную торговлю рыбой так, что даже крупные вотчинники предпочитают покупать ее на рынке, а не получать из своих владений.

К XVI в. складываются три основных типа рыболовства[609]. Во-первых, промысловое рыболовство рыбаков-профессионалов, обладавшее всеми чертами мелкотоварного производства. Они жили как в городах, так и в сельских поселениях, а также в рыбацких слободах, специальных поселках и в рядках, обнаруживавших явную тенденцию к превращению в настоящие города. Эти рыбаки были тесно связаны с рынком, иногда – непосредственно, а иногда через купцов-скупщиков. Во-вторых, рыболовство осуществлялось внутри феодальных вотчин на специально организованных владельческих ловлях. В-третьих, лов рыбы оставался одним из обычных занятий крестьян и горожан в качестве «домашней» отрасли их комплексного хозяйства.

Заключение

Начиная настоящее исследование, автор ставил перед собой задачу последовательно изучить историю развития древнерусского рыбного промысла на протяжении длительного отрезка времени (конец I тыс. н. э – XVI в.). В результате предполагалось получить ответ на несколько вопросов, имеющих не только историко-технический, но и более общий социально-экономический характер. Главными среди них были: когда и как рыболовство превратилось в самостоятельную отрасль хозяйства? Какие причины лежали в основе этого процесса? Какое влияние на развитие древнерусской экономики в целом он оказал? В теоретическом аспекте эти проблемы можно свести к установлению закономерностей проявления роста общественного разделения труда в сфере рыбного промысла. Итоги предложенной вниманию читателей работы, как нам кажется, достаточно показательны.

Во-первых, можно утверждать, что в результате роста общественного разделения труда во второй половине XII – начале XIII в. рыболовство обособилось от земледелия и ремесла. Роль городов – центров постоянно специализирующегося и развивающегося ремесленного производства – здесь несомненна. «Всё бо́льшая специализация ремесленников на изготовлении промышленных изделий и отрыв их от сельскохозяйственной деятельности, – пишет А. П. Пронштейн, – делали выгодной для других специализацию на производстве сельскохозяйственных продуктов для продажи их на рынке»[610]. Так зародилось и профессиональное рыболовство.

Во-вторых, начавшись в городах, этот процесс одновременно (или почти одновременно) проник в феодальную вотчину, ближайшую городскую округу, а затем охватил и всю территорию страны. В итоге рыболовство превратилось в самостоятельную отрасль народного, а не только городского или вотчинного хозяйства. Во многих местах, на побережье больших озер и рек возникают промысловые слободы и деревни, населенные пашенными, а зачастую уже и непашенными ловцами. Определить строго хронологию этой трансформации трудно. Однако новгородские берестяные грамоты середины – конца XIV в., свидетельствующие о появлении в городе перекупщиков рыбы, с одной стороны, и грамота Великого Новгорода Василию II о «черном боре» с Новоторжских волостей (середина XV в.), фиксирующая невод в качестве податной единицы, а следовательно, и рыболовство как одно из важнейших занятий, доставлявших части населения средства к жизни, – с другой стороны, указывают тот промежуток времени, когда исследуемое явление приняло массовые масштабы. Новгородские писцовые книги конца XV в. и некоторые близкие им по датам актовые материалы рисуют уже разветвленную сеть промысловых сёл и интенсивно эксплуатируемых рыбных угодий. Наконец, в некоторых статьях Псковской судной грамоты, время составления которых исследователи относят ко второй половине XIV – началу XV в., рядом с изорником и огородником назван рыболов-кочетник как лицо, типичное для Псковской земли[611].