Рык Посейдона

Тизен посмотрел на Вальтера и тому показалось, что улыбка его застряла где-то под маской.

— Если нет никаких указаний, я пошёл.

— Давай. Связь постоянная.

Тизен с Хольманом быстро направились к выходу и было слышно, как они, тяжело топая, побежали по коридору. В открытую дверь ворвался шум стадиона. Это была какая-то какофония из свиста, криков, выстрелов петард и боя барабанов.

— Сейчас начнётся второй тайм, — директор подошёл к двери и закрыл её. В этот момент на его столе вновь зазвонил телефон. Он взял трубку и передал её Франку.

— Я слушаю вас! — он уже знал, чей это будет голос.

— Вы ознакомились с нашими требованиями?

— Мы изучаем их, но если вы серьёзный человек, то должны понимать, что на выполнение даже части этих требований необходимо время.

— Я никуда не спешу. Люди на стадионе будут сидеть столько, пока вы не выполните наши требования… В противном случае половина их отправиться в ад.

— Подождите! Давайте по-порядку. Я не сказал, что мы не готовы выполнить ваши требования. Просто необходимо установить хотя бы их очерёдность.

— Нас это не волнует. Это теперь ваши проблемы. Я не советую вам затягивать время. У вас есть ещё один тайм. Если вы будете бегать, то выиграете, а если нет… Я буду звонить в прежнем режиме… и не забывайте о зрителях.

Телефон замолчал. Франк набрал номер дежурного.

— Установите мне постоянную связь с вертолётом слежения. Сообщите в Берлин, что ситуация сложная, но под контролем. Всё необходимое есть. Всю ответственность за операцию я беру на себя. Всё. — Он подошёл к холодильнику, достал бутылку воды и, налив стакан, вновь подошёл к схеме стадиона. Какое-то время молча рассматривал её, не спеша, отпивая глотками из стакана, затем повернулся к директору и спросил:

— Я так понял, что на стадионе шесть основных выходов?

Директор подошёл к схеме и стал водить по ней рукой.

— Да. На верхнем ярусе их двенадцать, на втором и третьем — по двадцать четыре. Затем потоки рассеиваются по периметру и направляются к основным шести.

— У вас шесть подъездов…. у них шесть машин, — Вальтер зажал подбородок в ладонь. — Значит, они рассчитывают поставить у каждого подъезда по машине. Так?

— Сейчас они все закрыты стальными жалюзями.

— А зачем?

— Видите ли…. сейчас довольно прохладно на улице, а если мы их откроем, то через них пойдёт очень сильный поток воздуха и на самом стадионе температура понизится ещё больше… Летом они постоянно открыты. В жаркое время мы так регулируем температуру.

— У них электропривод?

— Естественно.

— А если что случится с энергией?

— Их можно открыть механически… Просто это будет немного дольше.

— Пока вы откроете их механически, в этих проходах будут раздавлены сотни людей… Я вынужден буду доложить об этом. В нашем случае мы в шаге от такой ситуации. — Вальтер в упор посмотрел на директора. Тот как-то съёжился под его взглядом и опустил голову. Вальтер отошёл от схемы и сел в кресло. — Вы говорите, что возникают сильные сквозняки…

— Да, а если ещё есть ветер, то устоять в проходах тяжело…. но это бывает редко.

— Я вот что думаю…. они прекрасно знали об этом. Не зря Юзеф крутился здесь. Возможно, что он и раньше бывал в этих местах. Такие операции не готовятся за неделю, — Вальтер вновь встал и подошёл к схеме. — Если они подгонят машину к подъезду, а ещё хуже загонят её в сам подъезд и взорвут…. - он на секунду замолчал, — то взрывная волна вместе с газом должна хлынуть по ярусам и втянуться в саму чашу… Практически весь стадион мгновенно превращается в сплошную газовую камеру… А ваши жалюзи ещё и помогут в этом.

Директор обхватил голову руками.

— Боже! Что за люди! Кто они? — он продолжал что-то бормотать про себя. Затем попытался налить себе воды, но рука предательски дрожала и лишь расплёскивала воду по столу. Он отставил бутылку и посмотрел на Франка. Тот сделал вид, что не заметил этого и отвернулся. Это ещё больше взвинтило его. Он вдруг вскочил и бросился к Франку. — Так сделайте что-нибудь! Вы же ему обещали!.. Он сейчас опять будет звонить! — он хватал Вальтера за пиджак и всё пытался заглянуть ему в лицо. — Я сам буду с ним разговаривать!

Франк резко отдёрнул его руку и громко оборвал:

— Прекратите истерику!.. Успокойтесь… Всё, что можно делать в этой ситуации, мы делаем. — В кабинет вошёл Хольман. Франк повернулся к нему. — Вас, Хольман, прошу исключить любые контакты ваших людей с водителями… и вообще, к ним никто не должен приближаться. Обеспечьте это в обязательном порядке.

— Ясно! — Хольман развернулся и почти бегом направился к двери.

Даже сквозь закрытые двери кабинета прорывался гул стадиона. Он постоянно висел над этой огромной чашей. Вздохи, периодически выдыхаемые тысячами глоток, заставляли вибрировать стены, шкафы, посуду в них. Там, наверху, бурлили страсти, а здесь необходимо было сосредоточение мысли и полное напряжение нервов.

На столе зазвонил телефон. Вальтер посмотрел на часы, затем перевёл взгляд на директора и взял трубку. Раздался знакомый голос с акцентом.