Рыночная цена счастья

После отбора животных их забивали, свежевали, разделывали и грузили в машину в специальные армейские холодильные ящики-термостаты. Ведь до города – не близко! А затем сюда же добавляли несколько мешков или корзин с огурцами. помидорами и капус-той. Причем, все отборное, лучшее, на рынке такого не купишь..

И конечно же, на проща-ние – мешок, другой кедровых орехов. В шишках и без них… Естественно, что в качестве гостевого подарка хорошим. людям, посетивших их глухомань и принесшим хоть какое-то разнообразие в их довольно унылую и не слишком радостную жизнь.

Здесь этого добра навалом, девать некуда, хоть пруд ими пруди, хоть на улицу выбрасывай – все равно ведь пропадет. А так, глядишь и пригодится! Все в дело пойдет! Может, кто когда и спасибо скажет.

Короче, жить здесь, в Иркутске, можно было. И очень даже неплохо, когда есть под твоим боком чуть ли не собственная воинская часть с ее солидным и мало контролируе-мым материальным имуществом, которым можешь пользоваться, как своим собственным И ничего плохого Олег о своем детстве и юношестве в Иркутске-2 сказать не мог. Даже, если бы и захотел. Ведь Олег с братом никаких особых трудностей или неудобств с пита-нием никогда не испытывали. Да и не замечали ничего.. Хотя в городе, как и во всей стра-не магазины продовольственные магазины стояли пустые или полупустые. И купить в го-роде мясо, колбасу, сыр и тому подобные продукты было практически невозможно. А им, в принципе, и покупать-то ничего не нужно было. В доме всегда было все. Ну – поч-ти, почти все. Кроме, может быть, хлеба, да сахара. Их приходилось покупать. .. И. Олегу нравился Иркутск-2. Он считал себя настоящим сибиряком, хотя и родил-ся далеко от Иркутска. Ведь отец его был военным, и их семья долго колесил по стране. А. в Иркутск-2 они приехали, когда Олег уже учился в четвертом классе. И приехали они с

Дальнего Востока, из под Хабаровска.. Но все равно, Олег всегда считал себя ко-ренным сибиряком и вполне искренне гордился тем, что его детство и юношество про-шло в таком неповторимо прекрасном крае его Великой страны Советов – в Сибири…

А что касается домашних обязанностей или домашней работы летом в огороде или на земельном участке – так это ерунда, выведенного яйца не стоит. До обеда они с братом все спокойно успевали сделать. А потом, конечно же – Ангара! Ангара! Ангара! Ангара! Великая

Сибирская река, быстроногая недотрога-красавица с удивительно чистой и вкус-ной, но холодной до лютости водой.

Но если мальчишка пришел на речку, то что он, в первую очередь станет здесь де-лать? Конечно же – купаться! И здесь совершенно не имеют никакого значения никакие внешние обстоятельства, ни погода, ни температура воды в реке, ни даже международное положения в странах капитала. То есть – ни что! И еще раз – ни что! Говорите, сколько хо-тите о том, что купаться сейчас нельзя, что вода в Ангаре холодная, что погода не ахти, что лучше и полезнее всего сейчас полежать на берегу и в воду не лезть – все бесполезно! Убедить мальчишек в нецелесообразности купания – невозможно! Поэтому лучше замол-чать, отойти в сторону. И – не мешать. Пусть делают то, что в их возрасте и надо делать. А в их возрасте самое главное в жизни – это само утверждаться, совершать безрассудные и даже безумные поступки. Поэтому, ну их, этих занудливых взрослых куда-нибудь по-дальше! А самому сейчас лучше всего сейчас разбежаться – и-и-и бу-у-ултых-х в воду!. Так, чтобы брызги – до небес! И сразу же – назад! Потому что словно в кипяток нырнул. Вода прямо обжигает кожу.

И ты тут же выскакиваешь из речки на берег, как ошпарен-ный!

Выскакиваешь с широко распахнутым ртом и выпученными от жути глазами, с красной до пунцовости кожей. И стоишь потом на берегу, весь в шоке, в ужасе, судо-рожно хватая воздух раскрытым ртом и совершенно не слушающимися губами, но гор-дый, счастливый и довольный собой до невозможности.