Рыночные силы

– У меня нет времени, Крис. – Он еще раз сжал его плечи и поспешил к двери. Крис наблюдал через стекло за тем, как он устроился в кресле за несколько секунд до сигнала спутниковой связи.

Всех клиентов отдела инвестиций в конфликты, с которыми Крису доводилось работать, объединяла одна черта – любовь к техноигрушкам развитого мира.

Ключевая мудрость ИК, которая передавалась от партнеров к аналитикам из поколения в поколение, гласила – не скупитесь на игрушки. Первыми в любом списке дареного оборудования были высокотехнологичные коммуникационные гаджеты. И еще личные авиалайнеры. Следом шли военные штуковины. Всегда в таком порядке – он еще ни разу не подводил. Голографическая фигура Эчеварриа, транслируемая спутником, имела высокое и четкое разрешение. Вместе с ним возникло еще с десяток дисплеев.

Конечно, Крис видел это лицо в файлах ХМ и новостных хрониках КЭСА. Но уже давно он не сталкивался с Эчеварриа вживую. Крис наклонился к стеклянной стене и сосредоточился на обрюзгшем кожистом лице – под глазами мешки, губы плотно сжаты, щуплая шея по-солдатски вытянута, форма пестрит медалями и орденами. Позади него, как черное гало, висели незажженные периферийные дисплеи. Распухшие ладони Эчеварриа лежали на голографической проекции стола.

– А, генерал, – приветствовал Брайант с наигранной вежливостью. – Вот и вы. Добро пожаловать.

Эчеварриа поднес руку к губам и посмотрел налево. Снова запиликал канал связи, и в метре от генерала, пискнув и пошипев, появилось второе голоизображение.

– Мой сын присоединится к нашим переговорам, – диктатор улыбнулся, демонстрируя ослепительно белые, явно вставные, зубы, – если вы, джентльмены, не возражаете.

Фраза была произнесена с жесткой иронией, но за ней скрывалась более суровая подоплека. Крис знал, что Франсиско Эчеварриа сейчас в Майами. А то, как быстро поступила голотрансляция, миновав программы прерывания данных, установленные в «Шорн», говорило, что в распоряжении Эчеварриа-младшего имеется оборудование для проникновения в системы, причем такого класса, какой не предлагает своим гостям «Майами Хилтон».

«Он с гребаными американцами. Наверняка с Римшоу или Мелдреком. – Крис пытался нащупать зацепку. – Скорее всего, Римшоу. Из гребаной „Ллойд Пол“. „Калдерс“, как правило, не столь впечатляюща».

Новая голограмма перестала мигать. Возник Франсиско Эчеварриа – смуглый, очаровательный, традиционно в костюме от Сюзанны Инграм. Его лицо исказилось в гневе, который он жаждал выплеснуть.

Майк Брайант сориентировался и стал действовать по обстановке.

– Конечно. Мы рады, что сеньор Эчеварриа к нам присоединился. На самом деле, чем больше мы услышим мнений, тем…

– Hijo de puta, – без преамбул выплюнул Эчеварриа-младший. – Сукины дети. Все, что я хочу вам сказать – не будь мой отец столь сентиментальным и не цепляйся он так за старые связи, вы бы завтра уже участвовали в гонке на тендер. Меня тошнит от вашей гребаной европейской двуличн…

– Пако! Прошу, – в голосе отца послышались довольные нотки, словно он забавлялся. Крис заметил, что Эчеварриа-старший говорит с протяжным акцентом южных штатов, который не сочетался с майамско-испанскими ритмами в речи сына. – Эти джентльмены собираются извиниться. Давай будем вежливыми и выслушаем их.

Итак.

Крис увидел, как напрягся Макин, но не был уверен, что отец или сын заметили.

– Конечно, – спокойно ответил Майк Брайант. – Возникло серьезное недопонимание, и я чувствую, что ответственность за это лежит целиком на нас. Когда мой коллега передал вам файлы о повстанцах, он, видимо, не отметил, что мы обеспокоены…

Эчеварриа-младший что-то неразборчиво прогундел себе под нос на испанском. Отец посмотрел в его сторону, и Франсиско тут же заткнулся. Брайант с благодарностью кивнул и попытался продолжить с того, на чем закончил.

– Мы были обеспокоены тем, что явная дестабилизации ситуации в регионе привлечет новых, не столь порядочных инвесторов, как мы.

Эрнан Эчеварриа слабо улыбнулся на другом конце земного шара.

– Мы разобрались с нестабильной ситуацией, о которой вы ведете речь. И вы правы, сеньор Брайант. Ваш коллега представил дело в совершенно ином свете. – На одном из периферийных экранов замигали помехи, затем пошла трансляция данных. – Не желаете взглянуть на сообщение?

Брайант поднял руку:

– Мы все его видели, полковник. Я не хочу отнимать у вас больше драгоценного времени, чем необходимо. Как я уже сказал, это результат плохой коммуникации между нашими сотрудниками, и мы берем на себя всю ответственность.

Он демонстративно перевел взгляд на Макина.

– Генелал Эчеваллиа. – Было такое ощущение, что из Макина клещами вырывали слова. – Плиношу извинения. За все. За все недопонимания, котолым послужил п’ичиной. Я вовсе не хотел сказать, что мы можем быть заинте’есованы в сотлудничестве с вашими политическими влагами…

– Врагами моей страны, сеньор. Теми, кто попирает честь нашей нации. Врагами любого патриота в Колумбии. Если вы не забыли, католическая церковь предала анафеме их всех так же, как обвинили их все другие благопристойные организации в Америках.