Рысюхин, это можно пить?!

В общем, изобретение больше сотни лет было никому не нужно, не считая попытки создать, например, механического гребца, что копирует действия живого, но гребёт втрое быстрее, и рассматривалось в учебных заведениях как забавный казус. Пока случайно не попало в руки нижегородского купца Черепанова, думавшего над механическим приводом для своих повозок, и тот сообразил, что один оборот вала — это вполне себе законченное простое движение! И сделал из мультипликатора мотор, в котором инициатор крутил рабочий при помощи педалей, а уж потом к этому делу приделали моторчик на макрах. Тем более, что силовое питание подаётся именно на мультипликатор, от мотора требуется главным образом стабильность скорости вращения, и тут схема Огарёва не имеет себе равных. Дед пытался привести аналогию с привычной себе электроникой, сравнивая двигатель Огарёва в этой связке с «током базы в однокаскадном усилителе». В общем, два изобретения словно были созданы друг для друга — но в разные годы и в разных странах, а встретились лишь чудом.

Дед после изучения всей истории долго молчал, потом выдал:

«Знаешь, Юра, ты, конечно, можешь обижаться за свою родину, но ваш мир какой-то не довинченный, честное слово. Будто магия отшибает мозги. Больше сотни лет не могли найти применение универсальному повышающему редуктору! Извини, но у меня чуть ли не впервые в жизни даже мата не хватает, чтобы высказать всю глубину моего восхищения местной технической мыслью. С другой стороны — вы всё же заставили МММ работать на пользу обществу».

А мне и возразить толком было нечего…

Ещё я заинтересовался вопросом цены — почему же так дорого⁈ Копнул глубже и осознал всю боль герцога. Карл Марлин использовал для своего мультипликатора макры, со склонностью к стихии или, скорее, аспекту Времени! А они, сволочи, дорогие, как я не знаю, что — та же «запасная почка» на которую любит кивать дед, намного дешевле. Нет, разумеется, есть и сравнительно дешёвые кристаллы этого вида — растительные, например, или нулевого уровня из монстров под названием «книжный червь», обитающих на востоке Египта. Их, эти макры, используют для создания стазис-камер, более дорогого, но более надёжного в части долгосрочного хранения и более многофункционального аналога холодильных шкафов. Например, в холодильной камере горячий борщ не сохранишь, а в стазисе — пожалуйста. Но они для мультипликатора точно не годятся! Есть, не считая случайной добычи со случайных прорывов, три источника добычи «временны́х» макров: корнуоллский мерцающий кролик в Британии, жеводанский волк во Франции и ещё одна тварь, которая, к сожалению, появляется время от времени в любой точке мира, но, к счастью — редко.

Кролик, обитатель изнанки, при ранении или сильном испуге, «откатывает» личное время на отметку за мгновение до нападения. Так что бить его надо сразу наповал и так, чтобы он до последнего момента ничего не заподозрил. Для понимания: револьверная пуля калибром пять линий с расстояния пять метров в голову сзади его впечатлила недостаточно. Пуля, правда, сферическая и мягкая — давно дело было, но, тем не менее. Ну, или накрывают всю поляну объёмным заклинанием длительного действия, с таким расчётом, чтобы «воскресший» кролик раз за разом оказывался в среде, несовместимой с жизнью и снова умирал. Сложность ещё в том, что мерцающие кролики живут вперемешку с «обычными» и внешне никак не различаются. Волк довольно часто появляется на лице мира, почему-то только в одном регионе Франции. Было много версий того, почему это так, подозревали наличие «секретного» прохода на изнанку, обвиняли местного графа во всяком разном, включая разведение (!) этих тварей, один раз, пока графа и дружины не было дома, даже замок немножко подожгли и чуть-чуть пограбили, под шумок. Волк использует игры со временем тоже рефлекторно, для ускорения в бою, двигаясь почти неразличимо для глаза. Французские аристо когда-то разработали такую схему охоты: от пяти дюжин до сотни крестьян со щитами или их имитацией окружают лёжку зверя и хаотично размахивают в воздухе вилами, косами, тяпками, рогатинами и прочим инструментом, угрожая хищнику и исчерпывая его запас сил. Если зверь пытается отсидеться в середине круга — в него начинают метать всякую дрянь, от камней до охотничьих стрел и редких настоящих метательных копий. В общем, порвав от полутора до трёх десятков крестьян, волк, как правило, выдыхался и охотящийся дворянин добивал его. По мнению французских аристократов, добыча полностью и с лихвой окупала расходы на покупку новых крестьян.