Рысюхин, надо выпить!

Я раскрыл саквояж, вынул лежавший сверху револьвер — у Мурлыкина при этом поднялась одна бровь — и бутылку водки. Открыл, налил по поясок. Получилось, по данным включившейся способности, по семьдесят грамм, чуть больше получарки. Жандарм поднял рюмку, дождался, пока я сделаю то же, и молча, без тоста и не чокаясь, махнул её одним глотком. Мне налитое тоже прошло, как вода. Занюхивая рукавом как какой-нибудь дворник, Василий Васильевич жестом попросил повторить. Почему бы и нет — налил по второй. Мурлыкин взял рюмку, но пить не стал. Глядя на меня поверх посуды он негромко и задумчиво произнёс:

— Теоретически я знал, что рано или поздно Мария приведёт кого-то парня знакомиться с нами, а потом и замуж выйдет. Но это было где-то там, в будущем. Когда сыновей друзей и знакомых называли «женихами» — это воспринималось как элемент игры. И когда это вдруг из игры стало реальностью…

Он прервался и, приподняв рюмку то ли салютуя мне, то ли выполняя какой-то ритуальный жест, выпил и её. Я последовал его примеру — что-то меня от его откровенно-задумчивого тона стало потряхивать. Третью он пока не просил наливать — и хорошо, не будем частить. В кабинете повисла тишина, за дверью — тоже. Или это звукоизоляция такая хорошая?

Мурлыкин вздохнул и, указав пальцем на рюмки, продолжил:

— Вот стою — а, собственно, что это мы стоим? Присаживайся! — он махнул рукой в сторону приставленного к столу сбоку стула, сам сел в хозяйское кресло. — Так вот, думаю, и не могу понять — было бы проще, если бы Маша привела кого-то совсем незнакомого, или наоборот? Просто вот с твоей стороны я такого точно не ожидал! По всем данным психологов, ты должен был гулеванить лет до двадцати пяти — двадцати семи как минимум, даже не помышляя о женитьбе. Уволить дармоедов! — собеседник схватил рюмку, но пить не стал. — Вот как так⁈

Последнюю фразу он произнёс даже как-то жалобно и смотрел на меня, ожидая какого-то ответа.

— Это же Мур… Маша. — Я развёл руками, не имея что добавить.

— Да, это Маша. Мурка, блин, певчая.

— Она хорошая!

— Молчи уж, жених. А ещё хуже становится, когда думаю, что такое ещё не раз повториться. Не вскидывайся ты — у меня ещё две дочки есть, Маша из них старшая. Сейчас гуляют где-то, подтянутся через часик или чуть меньше. И сейчас меня вдруг догнало осознание: они ведь тоже скоро приведут кого-то!!! — Мурлыкин недоумённо посмотрел на рюмку у себя в руке и, секунду подумав, выпил, показав жестом, чтобы я «догонял».

После третьей рюмки без закуски, при том, что в кафешке был только кофе с кусочком пирога, а на завтрак из-за нервов кусок в горло не лез — в голове у меня начало шуметь. Правда, раньше меня с такой дозы уже бы шатало.

«Адреналин» — попытался объяснить дед. «У тебя в крови сейчас такого намешано, что спирт выгорает, не успевая подействовать. Но скоро всё придёт более-менее в норму, и тебя накроет, если не закусить срочно».

Но закусывать было нечем.

— Ладно ты — вроде как приличный парень, насколько я смог выяснить, честный и умный. Хотя какой из тебя муж будет — никто не скажет. А кого те две пигалицы притащат⁈ — Он посмурнел было, но тут же неожиданно хохотнул: — Начинаю представлять себе, что чувствовал мой приятель, когда его дочка в свои семнадцать лет притащила знакомиться моего Борю.

Мурлыкин снова вздохнул, потёр руками лицо. Подумал. И сказал, уже нормальным голосом:

— Ладно, разливай, что там осталось, и пойдём к дамам. А то они там уже изнервничались все, наверное.

Разливая остатки, я немного смухлевал: Мурлыкину налил как обычно, по поясок, а себе — что осталось, получилось где-то на треть меньше. Заметил он мой манёвр или нет, не знаю, поскольку никакой видимой реакции не последовало.

— Ну, будем считать, что предварительное собеседование состоялось. Рассказывать, что будет, если вдруг, и так далее — не буду, вроде парень умный, должен сам понимать. Забирай своё компот для дам и пойдём.

Открыв мне дверь, хозяин кабинета завозился с чем-то внутри, и я вышел в прихожую первым. Мой выход встретило чьё-то приглушённое «Ой!» с одной стороны и тяжёлый, прерывистый вздох с другой. Я было удивился, а потом понял, в каком я виде предстал перед аудиторией: в одной руке — саквояж, в другой — револьвер, подмышками — бутылки. М-да. А я просто пытался перепаковать вещи на ходу, не более того. Машенька стояла, прижав пальцы обеих рук к губам и смотрела на меня большими глазами.

— Спокойно, все живы, это небольшие технические неполадки.

Я наконец справился с запихиванием одного в другое и с застёжками, после чего поставил портфель на пол. Бутылки же протянул в сторону выглядывавшей из-за какой-то приоткрытой дверки горничной:

— Это к столу, если хозяйка не будет против.

Тем временем из кабинета вышел живой и здоровый хозяин дома, после чего женщины резко успокоились. Маша даже решила продолжить ранее задуманный сценарий знакомства:

— Мама, папа, знакомьтесь, это… Ой. — Она внезапно вспомнила, что с её папой мы, как ни странно, уже знакомы, и это опять сбило её с толку.

За спиной послышался уверенный и строгий голос: