Рысюхин, шампанского!

— Заявил, что пока я часть семьи и рода, мои доходы — это доходы семьи, и я должна перевести их на счёт семьи. Даже приказать пытался, мол, «в отсутствие главы рода я выполняю его роль, как наследник». Ну, туда-сюда, слово за слово…

«Хером по столу…» — вставил дед в возникшую паузу, так подобрав темп и интонацию, как будто это сама Ульяна произнесла, я даже чуть не рассмеялся, что было бы уж совсем ни к месту.

— В общем, можно я у вас поживу пока? Родители приедут — нашему микро-лордику мозги вставят. Надеюсь.

— Да хоть месяц, как по мне.

Ульяна фыркнула:

— Он меня грозился приданого лишить, придурок. Мало того, что это не в его власти, так я ещё сказала, что у меня своё приданое в разы больше получается. Как же его перекосило, даже приятно посмотреть было!

«Высокие, высокие отношения!»

Маша поддержала подругу:

— На это и я бы посмотрела с удовольствием. А ведь мне его когда-то в женихи прочили. Жуть-то какая, правда, Ульяна?

— Ага, он в понедельник даже в банк мой припёрся, пытался доступ к счёту получить, как «временный глава рода».

— Вот же идиот жадный.

— Ага. Послали его, разумеется. Но каков фрукт⁈

Допив чай, оставил подружек перемывать кости их общим знакомым, а сам пошёл в кабинет — и поработать, и психику уберечь.

«Кстати, дед, что ты там обещал рассказать позже? Про какого-то ретивера, что ли?»

«А, да, точно! Есть в моём мире такая порода собак — золотистый ретиривер. Красивые… Но выведены не для красоты, а как собаки-компаньоны, в частности — поводыри для слепых. И к ним предъявляются, разумеется особые требования».

«А при чём тут Ульяна?»

«У нас во дворе жил один такой пёсель. Его хозяйка, извиняясь, говорила, что его отбраковали в питомнике, как слишком агрессивного. Потому что, цитирую, „он иногда даже может зарычать!“ — конец цитаты. Представляешь, какой зашкаливающий уровень агрессии — иногда может зарычать![1]»

«Это ты вспомнил, когда Ульянка зарычала?»

«Ага! Эдакий плюшевый волкодав — волк давится при попытке проглотить».

Посмеялись с дедом, и я принялся за работу. Посреди работы зазвонил мобилет — на связь вышел Клим Беляков, сообщил, что у них всё в порядке, паром выходит в море и в скором времени они окажутся не на связи. Сказал, что пока всё идёт по плану, и даже трюмная команда та же, что и в прошлый раз, так что об охране договорились легко и быстро, на старых основаниях. Закончив с делами, я отправился готовиться ко сну, но случайно услышал кусочек разговора между женой и Ульяной.

— Слушай, Маш, что он у тебя такой непробиваемый? Может, мне в следующий раз полотенце уронить?

— А я предупреждала, что ничего не будет, нечего и начинать… — скучающим тоном заметила супруга. — Говорила же: дурью ты маешься.

— Ну должен же он хоть на что-то среагировать⁈

— Ну, допустим, ты преуспела, Юрка среагировал и зажал тебя в углу в той же ванной. И что ты дальше делать будешь?

— Ээээ… Ждать, пока ты спасёшь?

— Так далеко не продумала, да? — Маша развеселилась. — Эх ты, экспериментаторша!

Значит, это Ульянка дуркует, а не Маша что-то странное затеяла. Ну, уже легче. Я тихонько, не привлекая внимания — всё же подслушивать, пусть невольно и разговор, касающийся себя, невежливо — проскочил в ванную, а уже оттуда — в спальню, где и дождался свою радость. Ну, как «дождался»? Разбудила меня минут через двадцать. Возилась, шебуршалась рядом, вздыхала тяжко, пока не подгрёб её под бок. Утром никаких внезапных встреч с полотенцами не было, да и я, наученный горьким опытом, из спальни вышел в халате.

Утром Маша вышла к завтраку особенно серьёзной.

— Я хочу поговорить про Ульянку.

Я вздохнул. Неужели будет объяснять причины её странного поведения? Кстати, самой гостьи что-то не видно, не то стесняется, не то не хочет мешать семейному разговору.

— Я не буду против, если ты возьмёшь её второй женой.

Хорошо, что чай уже проглотил, а то и подавиться мог.

— То есть, ты согласна, да?

— В принципе — да.

— Замечательно! А меня спросить для начала — нужно ли мне это и согласен ли я, не нужно совсем, да⁈

— Нужно, да… Но ведь она же тебе нравится?

— Машунь… Если жениться на всех, кто мне понравился, рядом с Дубовым Логом не деревню Рысюхино строить надо будет, а город, со Смолевичи размером. Жён селить.

Супруга хотела не то возразить, не то возмутиться, но я жестом остановил её.

— Или, вот, Надежду Петровну взять, коменданта нашего общежития. Она мне тоже нравится — как человек и как работник. Что, и на ней жениться⁈

Я почувствовал, что завожусь по-настоящему, от злости и обиды.

— Это же другое…

— Другое, но такое же бессмысленное!

— Ты сам говорил, что род надо возрождать и усиливать.

— Во-первых, не любой ценой. Во-вторых, не прямо сейчас. И, в-третьих, надеюсь, что мы и сами справимся — я не собираюсь заводить полтора десятка наследников от нескольких жён, которые уполовинят своё количество в драках за наследство. И потом, почему именно Ульяна⁈

— Просто она, пожалуй, единственная, кого я готова терпеть рядом с тобой.

— А на кой ляд оно надо — терпеть⁈ Мне и тебя хватает.