Рыцарь

— Вы не обратили внимания, что на кухне все как-то странно себя вели? — спросила она, аккуратно ставя на пол деревянную резную статую Мадонны. — И в большом зале тоже. Может быть, у меня с одеждой что-то не в порядке?

Саймон с Эвардом обменялись улыбками.

— Не в порядке, миледи? — переспросил Саймон.

— Все были чем-то вроде смущены, — пояснила она.

— Баронесса, они просто выражали вам свое уважение. И слуги, да и воины тоже. Все они будут рады выполнить любое ваше распоряжение.

— А что случилось? Почему именно сегодня?

— Это все барон. Это он показал им, как вас нужно уважать. Он сегодня дал им ясно понять, что одобряет и поддерживает все ваши действия. Они ведь сначала не хотели вам подчиняться. Не рассчитывали, что барон встанет на вашу сторону.

— Понятно, — тихо произнесла Тэсс и направилась к алтарю.

А ведь она и не догадывалась, что ее действия вызвали такое недовольство. Не удивительно, что за обедом Кенрик был столь строг.

— Там, в углу, я видела швабры. Что, если мы начнем уборку прямо сейчас? Ведь еще рано.

Но рыцари от такого предложения вовсе не пришли в восторг. Саймон стал убеждать баронессу, что уже поздно, что она опоздает к ужину, и вода, припасенная для ее ванны, остынет. К большому их облегчению, Тэсс согласилась.

Кенрик вернулся из Дерри к вечеру следующего дня. Тэсс уже была готова выйти встречать его, как в дверях появился слуга с подносом еды и со словами, что барон в большом зале будет беседовать со своими людьми. Тэсс поняла, что ей велено оставаться у себя. Кенрик появился в спальне только глубоко за полночь. Она притворилась спящей и вся напряглась, когда он скользнул под одеяло рядом с ней. Она ожидала, что он, как это стало уже привычным, обнимет и прижмет ее к себе. Но этого не случилось. Прошло несколько долгих минут, прежде чем она поняла, что он не собирается прикасаться к ней. Ну и прекрасно. Она тоже не станет к нему прикасаться, пусть не думает, будто он ей нужен. Ей следует думать о побеге, и только об этом. И надо проявить твердость, не сворачивать с намеченного пути. Ведь на карту поставлены жизни стольких людей в ее родном Ремингтоне.

Глава 16

— Я все не перестаю удивляться, Хелен, как ловко ты играешь плектром [2] , — сказала Тэсс.

Обе женщины сидели в большом зале у камина. На коленях у Хелен лежал псалтерион [3]. Тэсс взяла несколько нот на своей лютне, пытаясь подстроиться к Хелен. Ужин только что закончился. Мужчины разбрелись — кто поиграть в кости, а кто просто поболтать. Самое время для дам помузицировать. Хелен была ослепительна в одеянии цвета морской пены с золотой вышивкой. На Тэсс платье было тоже светлое, но попроще и уже не раз стиранное. Кенрик с компанией расположился в другом конце зала.

После возвращения Кенрика из Дерри прошло уже пять дней. Саймон с Эвардом по-прежнему не отходили от нее ни на шаг. Порой Тэсс даже начинало казаться, что убежать ей уже никогда не удастся. Она только об этом и думала, поэтому поведение Кенрика ее не очень волновало. А он за все это время сказал ей не больше десятка слов. Впрочем, это ее вполне устраивало. Он уехал в Дерри, не простившись с ней. Тем самым он унизил ее перед рыцарями. Теперь он предпочитает, чтобы они молчали. Ну что ж, будем молчать. Он обращался к ней только в случае крайней необходимости и говорил при этом не больше двух слов — от силы трех.

Тэсс рискнула посмотреть в сторону, где сидел муж. Интересно, сегодня он тоже будет вести себя, как обычно, то есть играть в кости допоздна? Она уже привыкла, что он теперь вставал рано утром и сразу же уходил, и возвращался не ранее полуночи, а то и позднее. И каждую ночь повторялось одно и то же: он ложился в постель, поворачивался к ней спиной и немедленно засыпал.

Тэсс пыталась убедить себя, что все это к лучшему. Не имеет никакого значения, что он больше не желает ее. Она должна этому только радоваться. Когда он случайно касался ее в постели, то вздрагивал и немедленно отдергивал руку. Это ее также не трогало. Возможно, у него есть другая женщина? Она подумала и решила, что это маловероятно. В замке все женщины на виду. Тэсс внимательно следила за ними, но ничего подозрительного не обнаружила.

— А вот я на псалтерионе не умею играть даже пальцами, — тихо произнесла Тэсс, оторвавшись наконец от своих грустных размышлений, — не то что плектром.

— Знаешь, я сожалею о том, что наговорила тебе тогда. Помнишь, когда он застал нас у меня в покоях, — неожиданно сказала Хелен и виновато посмотрела на Тэсс. — Я в то время очень злилась на Кенрика за то, что он нарушил свою клятву, поэтому и несла что попало, не думая о последствиях.

— Какую клятву? — спросила Тэсс, снимая лютню с колен.

Хелен внимательно оглядела зал, убедившись, что никто не может их услышать.