Рыцарь

Он холодно хмыкнул, развернулся и шагнул к жаровне. Взял раскаленный прут.

– Тогда тебе придется несладко.

Пара шагов, короткое движение – и запах паленой плоти возник в воздухе. Я сжал зубы так сильно, что казалось, они раскрошатся. Боль пронзала до самого мозга, я силился не закричать, рана от уха снова раскрылась, потекла кровь…

Время шло, часы сменялись днями, Сэл пытал меня, кажется, часов по пять, затем уходил и возвращался снова спустя какое-то время. Прошло, наверное, дней десять, прежде чем я снова увидел Лианел. На этот раз играла она. В то время как паж использовал грубые орудия вроде прутьев, крюков и молотка, которым было так легко дробить кости на ногах, принцесса предпочитала раскаленные иглы и вонзала их отнюдь не под ногти.

Сначала мне изуродовали лицо, а затем, когда я едва дыша пытался не скатиться в бездонную пропасть, Лиа переключилась на тело. Я ощутил прикосновения к мужскому органу, мягкие, почти ласковые.

– Ведь так тебе нравится, верно, Кей? – томно спросила она, прижавшись губами к моему уцелевшему уху.

– Катись в бездну, тварь.

Мой голос был хриплым и едва слышным. Но она услышала. Короткий смешок, а затем игла пронзает член.

Я кричал, наверное, до тех пор, пока не сорвал голос. А Лиа лишь посмеивалась, продолжая вонзать иглы в болевые точки…

Дни сменялись днями. Уже через неделю пыток я проклял свою регенерацию, которая не давала мне сдохнуть. Из-за нее всегда восстанавливался от ран, какими бы тяжелыми они ни были, к приходу своих палачей.

Мне было плевать на пытки Сэла, они почти всегда быстро заканчивались потерей сознания и болезненным покачиванием на волнах меж явью и бредом. Но вот Лианел… Ее фантазия оказалась куда хуже. Девушка любила растягивать удовольствие, доставляя куда больше боли, чем ее паж. При этом меня до дрожи пугала ее мягкая улыбка и как контраст – ледяные глаза палача.

Скоро я сбился со счета, ныряя в глубины подсознания всякий раз, как мучители покидали камеру. Я посещал Нексус раз в неделю, открывая навыки, а затем перемещался в «библиотеку», осмысливая их. Не знаю, для чего занимался этим, наверное, чтобы не слететь с катушек окончательно. Возможно, даже надеялся отомстить. Но напрасно.

Прошло, как мне кажется, несколько месяцев, прежде, чем пытки Лианел приобрели более жестокий характер. Я уже знал, что снаружи, за стенами замка, творится невесть что: толпы зараженных бродят по улицам столицы, а немногие уцелевшие скрываются в подвалах домов. Стражники у дверей камеры болтали о том, что король сошел с ума, когда узнал о коварстве своей дочери, а власть взяли в свои руки те аристократы, что были не согласны с правлением Ниандая.

Меня кормили один раз в день. Похоже, Лиа хотела растянуть удовольствие подольше. Но даже так, каждые последующие сутки становились более невыносимыми. Нет, тело постепенно привыкло к боли, и я даже научился отгораживаться от нее. Но вот разум медленно, но верно разрушался. Я ощущал, как дают трещину защитные стены, выстроенные мною, не позволяющие сойти с ума от перенапряжения. Каждый следующий день все больше и больше разрушал эти ненадежные оковы, пока в конце концов не настал час.

В этот день снова была очередь Лианел. Принцесса понемногу отрезала пальцы на ногах, что-то рассказывая вслух.

– Знаешь, я очень рада, что ты все еще не покинул меня, любимый, – сказала вдруг она. Ласковое обращение заставило меня взглянуть в глаза Лиа, оказавшиеся неожиданно теплыми и нежными. Ее полные губы слегка приоткрылись, а в следующее мгновение принцесса страстно поцеловала меня. Такого напора и такой всепоглощающей нежности нельзя было ожидать от подобной твари.

Это и послужило спусковым крючком. Я ощутил, как с громким треском рухнули стены подсознания, лавина мыслей, образов и чувств захлестнула меня. Кажется, в моем разуме заговорили одновременно более двадцати разных личностей, а затем слились в две: темную и светлую.

– Вот ты и допрыгался, сопляк, – брезгливо произнес Темный, глядя с укоризной. Светлый только вздохнул, покачав головой.

– Ты же видишь, что ему пришлось пережить.

– Это не оправдание. У него всегда под рукой был источник тьмы, но он не пожелал им воспользоваться! Видите ли, слишком благороден для этого, – процедил Темный, поражаясь моей тупости.

– Он не должен позволять тьме завладеть его душой! – возразил Светлый. Его собрат фыркнул.

– Вот еще! Ты тоже веришь в эту чушь? Пойми, болван, тьма не решает, кем тебе быть! Она лишь дает силу. Выбор ты делаешь сам. То же самое, что утверждать, будто производители молотков и пил порождают убийц. Только от человека зависит, как распорядиться полученной силой.

– Ты лжешь, – не поверил Светлый. Темный скептически хмыкнул.

– Можешь опровергнуть?

– Могу! Что, если не тьма, завладело душой принцессы?

Темный рассмеялся.