Рыцарь

Чтобы никто не понял меня неверно, за обедом я стала садиться еще ближе к Лансу. Я сидела так близко, как только можно сесть без того, чтоб от него забеременеть, но, по крайней мере, начала каждый день таскать себе сэндвичи, чтоб этот скинхед на другом конце стола хоть что-то жрал. Обычно я только отщипывала от своего и отдавала остальное Лансу, но этого было достаточно, чтобы Рыцарь не голодал.

В пятницу после дня рождения я встретила Рыцаря возле шкафчика, и у него было на удивление хорошее настроение. Я еще подумала, может, это потому, что я в его куртке. С утра было так холодно, что я наконец решила, что уж лучше надеть безусловно крутую летную куртку Рыцаря, чем потрепанную старую школьную кофту, перепачканную краской.

– Ты сегодня веселый, – сказала я, подойдя. – Кто умер?

Рыцарь засунул руки в карманы и слегка улыбнулся. Как будто бы он не хотел улыбаться, но не мог сдержаться.

– Я… Можно я тебе что-то покажу? – спросил он.

– Это же не оторванная голова? – ответила я, наслаждаясь той частичкой беззащитности, которую он вдруг приоткрыл.

Рыцарь скинул на землю свой простой черный рюкзак, открыл его и протянул мне лист бумаги. Потом поднялся и подождал, пока я прочитаю. Первые три строки были набраны крупным шрифтом, и я сразу все поняла.

ДЕПАРТАМЕНТ ОБЩЕСТВЕННОГО

ЗДОРОВЬЯ ДЖОРДЖИИ

ОКРУГ ФУЛТОН

ЛИЦЕНЗИЯ ХУДОЖНИКА ПО ТЕЛУ

– Рыцарь! – завизжала я. – Ты это сделал на фиг! Ты сдал экзамен!

Рыцарь больше не мог сдерживаться. Он просиял, в третий раз за неделю, глядя, как я подпрыгиваю на месте с его лицензией – его будущим – в руках.

– А я могу стать твоим первым клиентом? – спросила я с ухмылкой.

– Нет, – ответил он, забирая у меня бумагу. – Тебе только пятнадцать, ты не забыла?

– А я принесу записку от мамы, не забыл?

Рыцарь подозрительно прищурился:

– Что ты хочешь? Ты же знаешь, я не могу сделать тату по записке. Можно только пирсинг.

– Эм-м… А можно, это будет два пирсинга? – Я невольно покраснела. Сильно. Я прямо чувствовала, как щекотная краснота пробежала по всему телу до кончиков пальцев.

Рыцарь приподнял брови, осмысливая мою просьбу.

Не могу поверить – я прошу этого психа проколоть мне сиськи. Не то чтоб они у меня были. У меня были только соски, и именно поэтому их и надо было проколоть. Потому что, когда Ланс наконец их увидит – а он, черт побери, увидит, – надо, чтоб он отвлекся на то, какие они крутые, и не заметил, чего еще там нет.

– Как насчет сегодня? – спросил Рыцарь на удивление деловым тоном для парня, которому только что предложили потрогать чьи-то сиськи. Я слегка расслабилась. – Но это будет после закрытия, – добавил он.

Я как-то сразу перестала расслабляться.

– Почему там должно быть закрыто, если у меня есть записка?

«Чтоб ты мог разрезать меня на кусочки и сожрать мой мозг?»

Рыцарь серьезно посмотрел на меня и сказал:

– Потому что, если я приведу в лавку малолетку в первый же день после получения лицензии, Бобби убьет меня, с запиской или без.

Так ли уж сильно я хочу проколоть свои соски, чтобы ради этого снова оказаться в салоне наедине с Рыцарем?

Гадит ли медведь в лесу?

– Я заканчиваю работать в полдесятого, – сказала я.

– Я тебя подберу.

В тот день Рыцарь отвез меня от Колтона на работу, и это было неловко. Я страшно психовала, а Рыцарь был… Как Рыцарь. Он в основном курил и морщился всю дорогу.

Пять часов моей смены тянулись как целых пять дней, хотя я изо всех сил старалась отвлечься. Слава богу, что как раз в тот день мы получили свечи с новым запахом. Я взяла на себя весь проект, отгоняя от него желающих помочь коллег, и сделала для Осеннего Великолепия целую отдельную витрину. Запах мне тоже очень нравился. Он был похож на корицу, и это почему-то меня успокаивало.

Ровно в девять тридцать я услыхала его – визгливый рев адского чудовища, – грузовик Рыцаря въехал на нашу парковку. Я помахала менеджеру рукой, взяла свое барахло и выбежала через заднюю дверь.

Я думала, Рыцарь поступит как все нормальные люди – остановится, не выключая мотор, и подождет, пока я сяду. Но вместо этого Рыцарь въехал колесом на бордюр, вышел, подошел к пассажирской двери, распахнул ее и остановился, ожидая меня. На нем была та черная толстовка с капюшоном, которую он пытался отдать мне, и я сделала над собой усилие, чтобы не понюхать ее, когда он закидывал меня в машину.

Не то чтоб я смогла что-то учуять сквозь тот умопомрачительный запах еды, которым была полна вся кабина. Взобравшись на водительское сиденье, Рыцарь сунул мне бумажный пакет с надписью «Куры-гриль» на боку.

– Ешь, – велел он. Я вытащила оттуда еще теплый пакет из фольги. – А то ты там у меня отрубишься.