Рыцарь

– Мне на фиг не сдалась нянька, – огрызнулась я, ускоряя шаг.

– Ты ни фига не знаешь, что тебе нужно.

Распахнув дверь в комнату наказаний, я огляделась в надежде увидеть парту на одного. Ни фига. Судя по всему, из четырех тысяч учеников наказали сегодня только пятерых. Так что не важно – где бы я ни села, Рыцарь смог бы сесть рядом.

Эх.

Я выбрала заднюю парту и тут же начала делать домашку. Рыцарь сел рядом, как я и думала, но вместо учебников вынул из рюкзака рисовальный блокнот.

Минут через десять я услышала звук рвущейся бумаги, и Рыцарь подсунул мне бумажный обрывок. Я глянула на него краешком глаза, и у меня захватило дыхание.

Там была нарисована я. Сгорбившаяся за партой, голова в книжку, кусающая кончик карандаша. На лицо свисали пряди волос – одна была заткнута за ухо, – а крошечная линия на щеке обозначала шрам от укуса собаки, который был у меня с детства. Это было прекрасно, и Рыцарь сделал это с такой легкостью. Я и забыла, насколько он талантлив.

Я осторожно покосилась на него, но он уже работал над чем-то еще.

Через несколько минут послышался новый звук рвущейся бумаги, и на мой стол лег новый рисунок. На нем было мое лицо, только с клоунским носом и в клоунском гриме. Я невольно улыбнулась.

Потом я слышала еще несколько рывков, но больше рисунков не было. Радуясь возможности скорбеть над своей утраченной любовью без помех, я сделала уроки, собрала свое барахло и обернулась к Рыцарю, как раз когда нас отпустили.

Он сидел, повернувшись ко мне, и его глаза ждали встречи с моими. Обычно они были до краев полны ненависти, злости или подозрения, но сейчас эти серо-голубые глаза были… пусты. Как два открытых окна в безоблачный день.

Зато его руки пустыми не были.

Рыцарь держал букет бумажных цветов.

Он протянул их мне медленно, сантиметр за сантиметром, словно готовясь к тому, что я их отвергну.

Я не знала, от того ли, что произошло с Лансом, или потому что никто никогда раньше не дарил мне цветов, или потому что Рыцарь был настолько готов к отказу, но, когда я протянула руку и взяла его подарок, у меня на глазах выступили слезы.

– Это должно было обрадовать тебя, – сказал Рыцарь, нахмурив брови. – Я что, и это испортил?

– Нет, – ответила я, смаргивая слезы. – Нет, вовсе нет.

– Хорошо. Тогда пошли, напьемся.

22

Пока мы шли по парковке к машине Рыцаря, я стискивала свои бумажные розы и подавляла желание взять Рыцаря за руку. Так мы делали только в городе, где нас никто не видел.

Думая о возможных свидетелях на парковке, я вдруг поняла, что Августа тоже не было. Черт. Бедолага. Я отправила его домой пешком и даже не подумала отыскать и сказать, что меня сегодня наказали. Я решила потом позвонить ему.

Рыцарь подсадил меня в кабину и спросил перед тем, как захлопнуть дверь:

– Ты сегодня работаешь?

Я отрицательно помотала головой, и он слегка улыбнулся. Сев в машину, он сунул руку под сиденье и дал мне фляжку.

– Только чуть-чуть. Я же знаю, что ты ни хрена сегодня не ела.

Я послушно отхлебывала по чуть-чуть, пока мы с музыкой из открытых окон мчались по городу. И это сочетание виски в пустом желудке, букета бумажных роз на коленях, прохладного осеннего воздуха, бьющего в лицо, и панк-музыки, наполняющей воздух, улучшило мое состояние процентов на восемьдесят пять.

Когда мы вошли в дом Колтона, Рыцарь взял из холодильника банку колы, вылил немного в раковину и сделал в мою сторону жест пальцами, показывая, чтобы я отдала ему фляжку, которую я принесла в дом, даже не заметив этого. Я отдала, и он долил в банку бурбона. После чего оставил фляжку себе, но банку передал мне.

– Надо покормить Шепа, – сказал он. – Пойдешь?

Я кивнула и вышла с банкой во двор, где села на ржавую железную скамейку на террасе. Светило солнышко, напиток был вкусным. Сладким и пузырчатым. Листья на деревьях во дворе начинали желтеть и золотиться. Трава во дворе у Пег жутко разрослась, дикий виноград почти целиком заплел ржавые качели. Я представила, как маленькие Колтон и Джесс качаются на них. Была ли Пег счастлива тогда?

Увидев Рыцаря, Шеп замахал длинным тощим хвостом и вылез из будки ему навстречу. Рыцарь присел на корточки и почесал его за ушами, полностью сосредоточившись на этом занятии, после чего унес в дом собачьи миски, чтобы наполнить их.

Когда он ушел, Шеп подошел и обнюхал меня. Наверное, он решил, что я ничего, потому что лизнул мне руку и пошел к двери ждать Рыцаря. Я не могла поверить, что боялась этой собаки. Теперь он казался мне милым и безобидным.

Наверное, то же самое можно было сказать про Рыцаря, когда поблизости не было никого, чтобы разозлить его.

Закончив с Шепом, Рыцарь подошел ко мне, взял мою банку, потряс ее и сказал:

– Пошли, тебе нужна еще доза.

– Да нет, – сказала я. – Эта еще не…

Прежде чем я договорила, Рыцарь поднес почти полную банку ко рту, осушил ее в один глоток, рыгнул и протянул мне пустую банку.

– Уже все. Пошли.

Он сделал новую порцию колы и бурбона, дал ее мне, взял себе фляжку, и мы пошли в гостиную. Рыцарь сел на диван, а я – на свое обычное место, рядом с ним.