Рыцарь астрального образа

Когда путешественники добрались наконец до обещанной вертикальной выработки, Арсений понял — для него это финиш, остаться незамеченным на пути вниз он не сможет.

«Хорошо, — рассудил он философски, — подожду их где-нибудь здесь. Может быть, потом повезет. Полезут обратно — выясню, что же все-таки они искали».

Когда свет фонарей пропал внизу, Кудесников, светя своим потайным фонариком, приблизился к тому месту, где они исчезли. Это была даже не выработка, а уходящий вниз колодец с неровными стенами. Веревка, закрепленная мастерской рукой Николая Никифоровича (все-таки занимался альпинизмом), пропадала во тьме. Соблазн был слишком велик, и Арсений решился. Ухватившись израненными руками за тонкий шнур, он скользнул в темноту Спуск прошел на удивление благополучно. Более того, он увидел исчезающий за поворотом свет и направился в ту сторону, надеясь не заблудиться.

Еще минут двадцать ходьбы по тоннелю, и слышится долгожданное:

— Прибыли.

Николай Никифорович и Веселовский зажгли принесенные с собой яркие лампы и начали поиски. Следить за ними Арсений не мог — пришлось скрываться за углом. Его не было видно, но зато и он сам ничего видеть и слышать не мог.

Часа через два поиски были прекращены. Когда погасили лампы и оставили светить лишь фонари, Кудесников рискнул подобраться поближе.

— Может, еще поищем? — спросил Вован.

— Нет, — твердо ответил Николай Никифорович. — Если нет, так нет. Это ведь не «примерно расположено», место обозначено конкретно. Пошли, нам еще выбираться отсюда.

— А вдруг нас во второй раз сюда отправят? — ныл Веселовский.

— Я же сказал — нет. Не отправят. Если бы было здесь что-то — нашли бы. Пошли, и Ксении помоги.

Тут до Кудесникова дошло, что ему еще придется лезть по веревке вверх метров десять или больше, а сделать он это должен раньше их, иначе ему вообще отсюда никогда не выбраться.

Собственно, к самой веревке он выскочил удачно, почти не блуждая — видимо, сказывался вновь приобретенный опыт. Но когда полез вверх, понял — свои силы он переоценил. Ладони болели так, что хотелось кричать, сил за день непрерывной слежки потрачено с избытком. К тому же последний раз он ел вчера вечером, так что от голода у него уже начала кружиться голова. Такая совокупность неблагоприятных факторов должна была привести к нехорошему финалу.

Кудесников сорвался вниз. За долю секунды он успел распрощаться с жизнью и пожалеть беднягу Мерса, которому суждено умереть в дупле от голода… Ожидая смертельного удара о камни, он зажмурился, но тут раздался треск рвущейся материи, и падение прекратилось так же внезапно, как и началось. Арсений почувствовал, что он парит в воздухе, раскинув в стороны руки и ноги, и словно чья-то мощная рука держит его за воротник. От этого шею жутко сдавило, и было трудно дышать. Через несколько минут он понял, что зацепился капюшоном брезентовой ветровки за торчащий из стены длинный металлический прут. Это, видимо, были остатки строительной деятельности неизвестных мастеров неизвестного столетия, но они спасли Кудесникову (и Мерседесу) жизнь. Теперь ему хотелось понять, как себя вести, чтобы не сорваться, и более того — вылезти наверх. Неожиданно под ним раздались голоса и появился луч света — к месту происшествия подошли кладоискатели. Конечно, это должен был быть клад, что же еще?

— Так, вот и вертикальная выработка, — раздался спокойный голос Николая: Никифоровича. — Возьми-ка мой фонарь и посвети — я приготовлю все для подъема.

Веселовский с двумя фонарями в руках подошел к самому основанию тоннеля.

— Ну и колодец, мама дорогая! Как мы в эту дыру полезем? Туда и свет не доходит, — и он нашил мощный луч вверх, прямо в лицо парящему над ними Кудесникову.

Затем раздалось отчаянное:

— А-а-а!!!

И свет погас — это Вован уронил оба фонаря, неожиданности вскрикнула даже молчавшая все время Ксения, а Николай Никифорович попыся перекричать вопящего Веселовского. Зато во всей этой неразберихе для Арсения нашелся один несомненный плюс — в тот момент, когда фонарь осветил колодец, он увидел в полуметре от себя заветную веревку. Пошарив руками вокруг, он нащупал ее, осторожно освободил капюшон и снова понаверх. Теперь подъем дался ему не в пример легче — подгоняло чувство опасности и желание скорее замять неприятный инцидент.

А внизу тем временем Веселовский пытался справиться с эмоциями и внятно объяснить, что же такое видел.

— Висел в воздухе, огромный! А лицо белое, как у мертвеца.

— На человека похож? — выпытывал недоверчивый Николай Никифорович.

— Не очень. Может быть, нетопырь? Только гигантский. Метра два.

— У тебя все по два метра, — саркастически заметил Николай Никифорович. — Крысы из метро, теперь вот — нетопырь.

— Да был он, — едва не плакал Веселовский, — Что я — слепой, что ли? Или с ума сошёл?

— Не знаю, — задумчиво протянул Николай Никифорович. — Вот уж не знаю. Приятель твой двинулся, может, ты тоже?

— Да никто не двинулся, — заорал Веселовский. — Хотя тут рехнуться недолго. Темнота, стоны, твари вон летают!

— Все, заканчиваем, лезем обратно, — скомандовал главный.