Рыцарь для леди

— Знаете, миледи, меня воспитывали очень строго. Наставник Мелед запрещал нам даже мыться без сорочки! Однажды мы с другими послушниками убежали на речку в летнюю жару, чтобы освежиться. Прыгнули в воду в рубашках, как привыкли, а неподалеку купались подмастерья. Они были совсем без одежды. Смеялись над нами, демонстрировали свои тела… В общем, когда мы вернулись, нас высекли розгами. А в подвале меня первым дело раздели и привязали за руки к потолочному крюку. Палач осмотрел меня и сказал, что ему жаль портить такую кожу, поэтому я проболтался на том крюке довольно долго. Не знаю даже сколько. Просто в какой-то момент в подвале запахло крепкими духами, и появился тот придворный, который предлагал мне петь в спальне герцога…

Я абсолютно забыла про собственные страхи и невесомо погладила Себастьяна по руке. Он, погруженный в свои воспоминания, кажется, даже не заметил моего прикосновения, и мне стало легче.

— Он снова напомнил мне об этом. Ходил вокруг с неприятной улыбкой и… трогал!

Бывшего семинариста передернуло, меня тоже.

— Потом дал знак палачу, и тот взялся за плеть… А этот человек устроился в кресле, пил вино и смотрел на меня, блестя масляными глазками.

Себастьян явно передернулся, но меня не отпустил – держался, как корабль за якорь в бурю, и кажется, прижимался все крепче.

Голос молодого мужчины глухо звучал в полумраке, когда он рассказывал, как придворный приходил в подвал, как советовал плети полегче – чтобы не портить кожу, и как в ярости после очередной пытки собственноручно залил раны солевым раствором.

— Теперь вся спина у меня в рубцах, — сказал Себастьян, — но я не жалею, что Бог дал мне сил выжить в том подвале. Иначе я не встретил бы самую прекрасную леди в моей жизни!

Тут он немного отстранился, поймал мою ладонь и поцеловал пальцы.

— А… как же ваша возлюбленная? — не выдержала я. — Мне казалось, вы собрались жениться!

— Миледи! — в голосе Себастьяна послышался сдерживаемый смех. — Это вы любовь моей жизни! Я готов жениться на вас сразу же, как только вы пожелаете!

— Но я ведь замужем!

— Вы вдова!

— Как?

— А… — бывший семинарист стукнул себя по лбу и сообщил мне нечто невероятное: — Граф Верден скончался!

— Что? — я подскочила и села, не замечая распахнутого капота.

— Вы забыли прочитать газету перед отъездом. Слишком волновались, наверное. А я взялся читать и увидел объявление… Минуту!

Себастьян быстро наклонился к своему саквояжу, вынул оттуда столичную газету и вручил мне. На странице с некрологами действительно красовалось объявление в черной траурной рамке. “Третьего дня граф Верден скончался… от вредоносной горячки”. Я перечитала объявление несколько раз, не веря своим глазам. Он умер? Действительно умер? Неужели я…свободна?

— Он умер? Это правда?

— Об этом написано в королевской газете, миледи!

— О моей смерти тоже было написано в королевской газете, — хмыкнула я, беря себя в руки. — Как только прибудем в Лим, сразу напишу доктору и Бриггсу, пусть подтвердят или опровергнут. Пока… я не могу поверить в то, что это правда!

— Я понимаю, миледи! Хотите пить? — Себастьян подал мне остывший грог в кружке, подождал, пока я сделаю несколько судорожных глотков, потом встряхнул одеяла, вновь закутал меня в них и лег рядом, оберегая мою бессонницу. Разве я могла уснуть после такого? Я перечитала всю газету в поисках информации – как умер Верден? Отчего? Или это убийство? Кому он помешал?

Ответов не было. Измучившись, я задремала на рассвете и спала сладко-сладко, чувствуя рядом Себастьяна.

Эта странная ночь подарила мне надежду на то, что я смогу начать новую жизнь – по-настоящему. Вердена нет, и значит, я никому ничего не должна. Вдова, проводящая время на водах. Вдова, имеющая возможность выйти замуж, родить детей, вести ту жизнь, которую пожелаю!

Огромный камень тайны свалился с моей души, наверное, поэтому мои сны были безоблачными.

К ланчу мне все же пришлось встать. Себастьян отправил камеристку за горячей водой, оставил меня на несколько минут, давая необходимое уединение, а потом вернулся и отослал Мирку. Когда же я возмутилась его самоуправством, сам растер меня горячим полотенцем, уверяя, что девчонка со своей неловкой возней устроит мне простуду.

После вчерашних откровений я не боялась насилия с его стороны, но сердце билось где-то в горле, когда я трепеща вверяла свое тело рукам мужчины.

Себастьян был невероятно деликатен. Осторожен. Учтив. Однако я видела, как подрагивали его руки, когда он прикладывал горячую ткань к рубцам на моей спине, к следам ожогов на руках, к нескольким рваным ранам от крюка на ребрах – стражник угрожал мне подвешиванием за ребро, стремясь получить больше, чем безучастное к его грубым ласкам тело.

Если бы на меня смотрел другой мужчина – из прошлой жизни, я бы наверняка смущалась, прикрывалась и пряталась, но Себастьян – мужчина с таким же истерзанным телом – сумел дать мне понять, что тело сейчас просто тело. Наша же связь глубже и больше.