Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

В душе, как в нетопленой комнате.
А ведь жизнь – неуютная штука:
Сегодня тоска, завтра скука…
И всё.

Сижу над книгой, нравственно зябну:

Разве строчками можно сказать? —
– Можно лгать, да… талантливо лгать
Это всё.

Так бушует, так хлещет наш «стиль»!

Так бездвижен душевный наш штиль.

Так бескрыла тоска…

Душа и мысли

Мой мозг – бесстрастная машина:
В тиски зажала мыслей рой.
И, следствие сковав с причиной.
Во тьму ведёт суждений строй.

Но вслед за мёртвыми рядами

Чеканных вымыслов ума
Идёт неверным шагами
Дочь света, вечная Душа.

Идёт, в следы идей вступая,

Ища погасший в далях свет:
И очи ждут, не угасая,
Возврата солнечных побед.

Но словно чёткий звон метала,

Идей тяжёлый ровный шаг:
На лица спущены забрала,
И вьётся в высях чёрный флаг.

Так ряд за рядом к злобной бездне

Они идут: звала их ночь…
У граней тьмы, где мысль исчезнет,
В слезах томится – Света Дочь.[31]

Suicidium

Пути идут запретные —
И высью и долинами.
Тропинки неприметные
Изгибами змеиными
Бегут и возвращаются
И снова все встречаются
За леса тёмной чащею.
У омута молчащего.

Плакун-Трава над ним растёт.

Плакун-Трава проклятая…

Над зыбью помертвелою.

Сломавши крылья белые.
Тоскою очарованный.
Склонился Ангел скованный.

И к омуту за чащею.

Тропинками молчащими
Приходят осуждённые:
Под жалом звёзд рождённые.
Что смерть струят в ночи.

Обвившись вкруг души.

Лучи тех звёзд опальные
Ведут путями дальними
К тиши.
………………

И мудрецы, и книжники.

И плуты, и подвижники,
И сильные, и нытики,
Скопцы и сифилитики
Идут.
Молитвенные шёпоты,
Угрозы, слёзы, ропоты
Звучат.

Но зыби помертвелые.

Лобзая крылья белые.

Молчат.

Над водами печальными.

Над струнами кристальными.
Цветёт в тиши Плакун-Трава,
Плакун-Трава проклятая.[32]

Мой лебедь

…песнь та звучала блаженством рая…

Григ. «Лебедь»

И ты, умирая.
Ждал песни[33]

из рая, —Мой лебедь…

Душа её пела.

Но песнь не звенела
Меж далей.

В миг смерти великий

Визгливые крики
Звучали.

Бессилье в них билось…

По высям томились
Печали.

Над глубью кристальной,

Уродец печальный,
Поник ты… без песен.

Путевая карусель

«Поезда меня мчат по неведомым странам…»

Поезда меня мчат по неведомым странам.
По неведомым странам средь гор и долин.
От вокзальной толпы, от огней ресторанных
Ухожу снова в ночь, где один я… один.

Как люблю я в тиши предрассветного часа

На мельканье глядеть силуэтов в окне:
Здесь, в пустой темноте, точно мыслю я ими,
Точно силой души зародил их в себе.

И несусь, подчиняясь таинственной воле:

Мост, туннель, блеск далёких огней…
Позабытые станцийки, спящие в поле.
Города и зигзаги печальных аллей.[34]

Монастырь Сан-Миньято (Флоренция)