Рыцарь и Ко

Не желая быть свидетелем позорного поражения сестры (она же мне потом этого не простит!), я зажмурился, повернулся и пошел, куда глаза не глядят. Шел я, пока не уткнулся носом в теплую Асьмушкину чешую. Я обнял его, а он принялся мурлыкать мне на ухо.

- Я тоже хочу, - раздалось с другой стороны, и ко мне прижалось большое шерстяное и пыльное. - Ты не волнуйся, - сказало оно Штушиным голосом. Матильда только вошла во вкус, а половины яств на столе как не бывало.

[Image008]

- Это Дод все съел, - отозвался я, шмыгая носом. - Быть нам нынче в котле у сыноваров.

- Моей маме это бы не понравилось, - задумчиво изрек Кутя. - Я ж как-никак ее единственный сын. Надеюсь, еще повидаемся.

- Я тоже надеюсь, - вздохнул я.

- Да уж, вы бы с ней нашли, о чем поговорить.

- С кем? - вздрогнул я.

- С моей мамой, а то с кем еще?

- Да я про свою говорю, - пояснил я. - Хоть и не единственный, а все равно обидно, ежели не свидимся.

Внезапно за моей спиной стало очень тихо. Даже слишком. Смолкли подбадривающие вопли и свист миноделов, не верещал Причард, даже Мерин не распевал про свой таинственный "фугас". В зале эхом раздавался только чей-то тихий плач.

- Пора утешать, - отлепился я от дракона.

- Пора, брат, пора, - пропыхтел кто-то над ухом.

Я вытаращил глаза: передо мной стояла Матильда! Правда, толще обычного раза в полтора, с разводами всех цветов радуги на платье, лоснящимися от жира щеками, смеющимися глазами и чьим-то недоеденным крылышком или ножкой в руке.

- Под конец пришлось туговато, - сообщила она, отдуваясь. - Но тут они принесли ФАЗАНОВ!

Она взмахнула частью птичьего тела, и миноделы, стоящие по стенам, попятились.

- А кто плачет? - прорезался у меня голос.

Никому отвечать не пришлось: я и без того все увидел. За столом, бессильно уронив голову и обмакнув темные кудри в масло, плакал Додя.

- Не стоило ему начинать с блинов, - поведала сестрица. - Чтоб кушать за троих - тут надобно уменье!

Да, черт возьми! Скоро все тут будут стихами разговаривать, один я, тупорылый, ни единой строчки за все путешествие выдавить не могу!

- Славу пою я Матильде, великого Фенриха дщери, - злобно начал я, опасаясь, как бы меня не перебили. - Смело с Афиной Палладой можно сестрицу сравнить! В ужас повергла врагов недогрызенной ножкой фазана! Быстро сложили оружье коварные гады у ног.

- Ошибочка, - подняла палец Матильда. - Непонятно, у чьих. Если у своих - зачем? Если у моих - мог бы и получше расписать.

- У наших, общих, - выкрутился я.

- А как же лапы? - показала на Штушу Тильда.

Я запутался.

- Давайте я спою, - предложил Мерин.

- Нет! - хором сказали мы, но было поздно: старец уже встал в позу и заголосил:

Кто может сравниться с Мати-ильдой моей!

Хей!

Сверкающей пламенем че-орных очей!

Хей! Все!

И он откланялся. Мы захлопали: первый раз волшебник спел то, что нужно, к месту и кратко.

- Спасибо, господа, - присела Матильда в реверансе, а потом грозно повернулась к совершенно убитому Усикову. - Давай выпускай нас отсюдова!

- А доедать, это самое, кто будет? - пропищал тот. - Ишь, накидали костей!

- Не так, - погрозила пальцем Матильда и гаркнула: - Что есть в печи, на стол мечи!

- Ну ладно, - понурился старший минодел, а я поразился: сколько же в моей, такой вроде родной и знакомой, сестре помещается еды?

- Эй, налейте нам кубки! - распоряжался Причард.

- Да набейте нам трубки! - поддержал его Мерин.

- Да зовите своих скрипачей-трубачей, - заключил Ико. - Люблю музыку!

Один Герой, который все это время молчал, предложил:

- Прич, а не предложить ли им новое состязание - по питью?

- Идея! - дурным голосом заорал оруженосец.

- Вырву кадык! - пригрозил я. - Обойдешься. Пей так.

И Причард стал пить так. И мы стали пить. И есть. Конечно, предварительно договорившись с Усиковым насчет нашего выхода на волю.

- К сожалению, это самое, - объяснял нам Ус уже наутро, когда мы собрались в путь и стояли у главной двери, - все, что я вам могу пообещать, так это то, что не буду испытывать на вас, в общем-то, оружие и отпущу вас на все четыре стороны.

- Ах ты лгун! - накинулась на него Тильда.

- Я тут, это самое, ни при чем, - развел руками минодел. - Замок-то Закольцованный, то есть, взят в магическое кольцо. И из него никто, кроме нас, коренных, выйти не может. Ведь у кольца, ведь у кольца, - пискляво запел он, - нет ни начала, ни конца! Ха-ха-ха! - зловеще засмеялся он и тут же виновато понурился.

- Ха, - уныло сказал стол.

- По крайней мере, я путей на волю, в общем-то, не знаю, - вздохнул наш гостеприимный тюремщик.

- А я знаю. - И из темного бокового прохода вышел маленький лысенький старикашка.

- Вечный Гид! - И Герой, бросившись вперед, схватил его и стиснул в объятиях. - Вот он - тот самый мальчик, что сунет в дырку в плотине свой пальчик! Ему и больно, и смешно, а мать грозит ему в окно!

- Ты меня с кем-то перепутал! - засмеялся старичок. - Про меня вот что: "Давайте-ка Вечному высосем глаз!" - "Не надо, ребятки, я выведу вас!"

Он вырвался наконец из цепких лап Героя и оглядел всю нашу компанию.