Рыцарь и ведьма

– Теперь уж это просто дерево, раз там дрозды устроили гнездо. – Джуд стискивает ей руку, надеясь, что прикосновение окажется убедительнее слов. – На рыцарском жаргоне это называется «эльфийская икебана». Обычно они встречаются на границах резидентских территорий, для устрашения. А этот вон как далеко забрался. Не стоило ему пить из этого ручья.

– А моя нога? Она не превратится в корень? – Девушка вздрагивает.

Майка под доспехами пропитывается холодным потом. Ее первое побуждение – помыть ногу в этом же ручье, смыть колдовскую воду. Да, отличная идея, истеричка! Хорошо, что она не успела начать это воплощать.

– Нога же сухая? – спрашивает Джуд.

– Сухая… Даже слишком сухая! Мне кажется, я чувствую, как она усыхает!

– Не выдумывай. Сапоги герметичные. Это раз. Если что, сработала бы магическая защита. Это два. В любом случае, давай осторожнее.

– Ты говорил, что эти доспехи старые!

– Я говорил, что они уступают нашим вчерашним доспехам. А так они совершенно новые.

– Ты нечуткий, Джуд. И немного нудный. В этом твоя проблема.

Они пересекают ручей и поспешно удаляются от злосчастного места. От единственного в округе солнечного пятна.

Зеленый сумрак становится все гуще, хотя деревья теперь стоят реже. София обводит взглядом колоннаду исполинских стволов, задирает голову. Кроны смыкаются высоко-высоко. Темные верхушки бередит ветер. Если долго смотреть, то можно потерять равновесие. Кажется, что они с Джудом уменьшились. Странное чувство – сомневаться в собственном размере. А вокруг – ничего, с чем можно соотнестись, чтобы убедиться: изменилась не ты, а все остальное.

И с временем то же самое. По ощущениям, остановка у ручья была около получаса назад. А циферблат на запястье показывает, что прошло несколько часов. И себе не слишком доверяешь, и на приборы в этом лесу нельзя полагаться. Скорее бы выбраться отсюда.

– Тихо! – командует Джуд и переходит на шепот: – Слышишь?

София делает усилие, чтобы сквозь пульсацию крови в ушах и немолчный шорох листвы различить новый звук. Ритмичное биение, более дробное, чем удары сердца. Это топот копыт, приглушенный дерном. И кажется, что он несется отовсюду.

– Режим маскировки? – громко шепчет София.

– Хорошая идея, но нет. Не в этих доспехах. Давай укроемся среди корней того дерева.

Укрыться им не дают. Перестук копыт слишком быстро перерастает в грохот, из чащи с разных сторон вырываются четыре взмыленных скакуна, заключая Софию и Джуда в фыркающее пляшущее кольцо. Под ногами вздрагивает и гудит земля. На трех лошадях по две наездницы, на четвертой – одна.

София знает, что в седлах ведьмы. Чует их непривычным, хотя и знакомым чувством. Даже тех, что в этот момент у нее за спиной. Как на шабаше. Словно вокруг нее не отдельные люди, а ее продолжения, и каждое на учете, как та же нога или рука.

У Джуда продолжение только одно – меч. Рыцарь смыкает ладонь на его рукояти. Достаточно вглядеться в карусель прищуренных глаз, роскошных и злых, чтобы признать колдовскую масть конных амазонок. Драки, похоже, не избежать. Джуд мягко приседает, зарывая в землю края подошв. Внутренняя пружина скручивается, чтобы первый же выброс клинка вызвал веер крови. Пробить прореху в конном хороводе, прикрыть уход Софии, а там пусть обрушиваются на него. Да, он пришел в Сильва Альвана, чтобы спасти уцелевших ведьм. Но если спасенных будет на семерых меньше – что поделаешь, не его вина. Хотя, конечно, его. Но за них он помолится позже.

– Это изменники, про которых говорила Марина? – спрашивает одна, тонкая, шелковистая, с едва приметной косинкой в дымчатых глазах.

– Испуганные мальчики всегда хватаются за свои эфесики! – усмехается другая, бровастая белокурая малолетка в свитере с высоким горлом.

Джуд видит, как по зеркалистой поверхности его доспехов бегут голубоватые искорки, рунный рисунок наливается светом.

– Энзли, не вздумай! – рявкает старшая из них, натягивая поводья.

Ведьма встает в стремени, переносит ногу через круп лошади и спрыгивает на землю перед рыцарем. Ее меч в ножнах ударяется о бедро.

У этой глаза немного лисьи. Русые волосы убраны в косу. Ростом ему будет до подбородка.

– Меня зовут Клервана Ярпер. А ты – Джуд Леннокс. Я приговариваю тебя к смерти за преступления, которые ты совершил перед ведьмами.

Два лезвия, только что бывшие в ножнах, со звоном встречаются, скользят друг по другу. И снова. И снова. Ее скорость, ее напор! Финты!

Лошадь, заржав, отскакивает в сторону и размыкает оцепление.

– София, беги! – не оглядываясь, кричит Джуд и уворачивается от ножниц скрещенных клинков.

Воздух рассекло совсем близко от его лица.

Ну ладно, дрянь! Разозлила. Пусть даже она быстрее, зато он – тяжелее.

Отбив ее меч, Джуд сближается и таранит ведьму плечом. Та, начав было терять равновесие, успевает переменить ноги, крутануться и повести новую атаку. И тут клинок выпадает из ее руки, а сама она с воплем обрушивается на колени, прижимая к себе повисшую кисть.

Джуд, разгоряченный, едва не доводит до конца удар, который никогда бы себе не простил.