Рыцарь и ведьма

– Ну а если бы я сказал не «пророчества», а «прогноз»? Это бы тебя не так покоробило, моя строгая дочь?

– Почему я должна ехать в другой машине?

– Не должна, Хага. Не должна. Я прошу тебя поехать отдельно. В предчувствия, полагаю, ты не веришь так же, как и в пророчества? Я в твоем возрасте не верил.

– Ты думаешь, эльфы не дадут нам просто так уехать из Сильва Альвана?

– Если они узнают, что мы не планируем возвращаться… Мало ли что произойдет по дороге. Ехать со мной и господином Лурией может быть небезопасно.

– Но мы все делаем вместе. Если тебе угрожает опасность, я ее разделю.

– Не будь эгоисткой. Пожалуйста. Так мне будет спокойнее.

– Фальяра идет сюда.

– Накрой свою обезьяну хотя бы шарфом. И сделай лицо поприветливее.

Старый эльф приближается к ним, идя вдоль гравийной дорожки, но не сближаясь с ней и уж тем более не наступая на нее даже краешком мокасин. Хагу эта спесь прежде очень задевала. И не только в эльфийском вожде. Так делали все они. Подумайте, какое унижение: пройтись там же, где и человек! Каждый раз ей хотелось толкнуть остроухого, чтобы очутился посредине тропинки, а то и сел в гравий.

Эльф останавливается на расстоянии пары шагов от них. Седые волосы Фальяры стянуты в узел. Если бы Хага лишилась ушей, она бы всячески это маскировала. Но резидентский предводитель не таков. Двух уродливых зияний по бокам головы он не только не стесняется, а даже наоборот: очевидно, гордится ими. По словам отца, восход Фальяры к власти начался именно с той сделки: несколько пар заостренных ушей в обмен на автономию Сильва Альвана. Говорят, он сам себе их и отрезал. И всунул, липкие от теплой крови, в руки Алену Лурии.

Напрасно Хага приучала себя к отцовской невозмутимости. Взгляд все равно сносит к этим безобразным дыркам. Отталкивающее всегда ее притягивало. Почему-то. Она этого стыдится. Нервничает каждый раз. Но сегодня это даже кстати. Старый эльф и не поймет, что она волнуется больше обычного.

– Ну как? Собрались в дорогу?

Хага переводит вопрос отцу.

– Да, князь. Приготовления закончены. От лица кастигантов благодарю вас и ваших людей за гостеприимство и защиту. Учитывая отношения между нашими народами, это особенно ценно.

Хага переводит, в который раз замешкавшись на слове «князь». Эльфы называют Фальяру то «жалователем», то «хранителем», то «родичем», то «отпрыском дуба». Девушка взяла за правило поочередно использовать все варианты. «Кастигантов» она называет просто «исследователями». Главное, избегать слова «ученый». А то сперва была путаница с эльфийскими «знающими», друидами, которые не желали терпеть в Лесу конкурентов. Эксперимент тогда чуть не окончился, еще не начавшись.

– Друиды говорят, в дороге вас может застать буря.

– Фальяра говорит, что может начаться гроза. Так ему сказали шаманы.

– Хм… Спасибо за предупреждение. Синоптики обещали облачность во второй половине дня.

Хага переводит.

– Я бы не стал тратить время на досужую болтовню о погоде! – Фальяра взмахивает рукой, осыпая их дробным стуком костяных браслетов. – Я говорю о другой буре. Не от этого мира. Той, что пощадит лишь кротких и гибких.

Хага осторожно переводит, досадуя, что сама не понимает, о чем речь.

– Это будет какой-то мистический шторм. Трансцендентный. И в нем выживут лишь смиренные и… податливые? В общем, это он не про погоду.

– В таком случае, – кивает профессор, – имеет смысл поторопиться. Я не прощаюсь навсегда. Мы вернемся в Сильва Альвана, когда на границах леса станет спокойнее. Надеюсь, мор удастся победить в скором времени.

– Я отправлю с вами своих людей. Для безопасности.

– Фальяра говорит, что пошлет с нами своих эльфов. В качестве охраны.

– Князь, благодарю вас. Мы не смеем более злоупотреблять вашим расположением. В охране нет никакой необходимости.

Хага переводит.

– Я отвечаю за вас, пока вы на моей земле. Отвечаю перед Великим Лесом. Я дам вам по одному воину на каждую из ваших повозок. Это не обсуждается.

Хага переводит. Эктор Целлос переглядывается с дочерью и с искусственной улыбкой склоняет голову перед Фальярой.

– Как вам будет угодно, князь.

Профессор выжидает, пока Фальяра удалится, а потом, подхватив Хагу под локоть, увлекает девушку к фургонам.

– Садись. И не меняйся ни с кем местами. Запусти руку под кресло. Нащупала? Он заряжен. Если что-то пойдет не так, воспользуйся им. Только помни, что за пределами дороги от него, скорее всего, не будет толку. Там – магия леса. Неизвестно, как поведет себя оружие. Лучше не рисковать. Но надеюсь, до этого и не дойдет. До скорого, Хага. Я буду вон в той машине, сразу перед вами.

– Папа? Про какой шторм говорил Фальяра?

– Я уверен, это просто предлог, чтобы внедриться к нам в караван. В любом случае, даже шаманы Фальяры не знают, что моя дочь – чемпионка графства по пулевой стрельбе. Увидимся на той стороне.

Он целует девушку в лоб и, горбясь под низким потолком салона, протискивается между кресел к выходу. Хага вяло машет на прощание рукой.