Рыцарь Империи

— Да уж, — выдал я, осуждающе покачав головой. Это ведь даже воровством или мошенничеством назвать нельзя — язык не повернется. Нет, это нечто много хуже.

— Но теперь-то такое больше не случится! По распоряжению леди Кейтлин новый договор с нашими деревеньками заключен. Там черным по белому написано, что в случае недорода подать не платится. А в остальные годы исчисляется как десятина от урожая, а не одна пятая, — с нотками гордости произнес Джегар.

— За это у вас и прозвали леди Кейтлин — Справедливой? — задумчиво спросил я.

— И за это, и за многое другое, — кивнул поживший уже воин. — За старосту одного, который зажимал выдаваемые ему из замкового арсенала наконечники стрел с магической составляющей да на сторону продавал… А деревенским приходилось с обычным оружием от дворов волкеров отгонять. Из-за чего трех человек они подрали сильно, а одного так и вовсе загрызли. Этот умник по велению госпожи загонщиком был во время облавы на распоясавшуюся стаю лесных хищников… Рогатину ему простую в руки сунули и отправили вперед. Чтобы узнал, каково это, — считай, без ничего волкеров гонять. За делягу еще одного, что хлебное вино из гнилого зерна и отходов гнал да люд мало-помалу травил… Его леди Кейтлин наказала полусотней плетей и изгнанием из владений голоштанным, а имущество, нажитое им, общине передала… — Джегар с экспрессией махнул рукой: — Да много за что!

— Нескучно, похоже, ди Мэнс время в вашей глуши провела, — пораженно пробормотал я.

— Ну это было только начало ее пребывания в наших краях, — широко улыбнулся Тапс. — Потом еще сосед наш, виконт Тарно, додумался прислать леди Кейтлин цветов и приглашение в гости.

— И? — нарушил я очередную многозначительную паузу.

— Повоевать нам немного пришлось, — с мечтательным выражением лица сообщил Джегар. — Я как раз к тому времени уже на ноги поднялся.

— В смысле поднялся? — не понял я этого момента.

— Да я же до приезда леди Кейтлин, почитай, четвертый год без движения валялся, — как о чем-то обыденном, с безрадостным вздохом поведал Джегар, положив наземь рядом с собой опустевшую плошку. — Тут такое дело… Шесть лет назад друг меня старый в отряд свой сманил со службы у герцога Уэтбери, у которого я обучением молодого пополнения дружины занимался… Жизнь моя, понятно, круто изменилась и в каком-то смысле в гору пошла — наемники неплохо зарабатывают, когда на коне. А потом угораздило нас ввязаться в заварушку в Вольных княжествах, где нашлись люди поопытней да похитрей и связями с темными не гнушающиеся… Ну и угодили мы прямиком в ловушку, настроенную злодейскими магами в удобной для размещения засадного отряда ложбинке. Оттуда вырвалась едва ли десятая часть «Бравых рубак Тереха»… Меня вон дрянью какой-то темной приложило так, что отрядный целитель едва с того света вытащил… Да только полностью вылечить не смог. Ни он, ни другие. Чуть здоровье мне поправят, вернут возможность двигаться без боли — а через декаду-другую хворь опять возвращается. Так я все накопленные денежки на излечение и спустил. Да толку не добился и домой к старикам-родителям вернулся. Где и валялся большую часть времени на полатях, доживая свой век. Редко-редко мог своим по хозяйству подсобить, когда немочь ненадолго отпускала под влиянием отваров целительных трав. Я уж и не надеялся ни на что, да тут леди Кейтлин приехала… Ну а мать моя, хоть и сама едва ходит, а, прознав, что хозяйка наша — великой силы магесса, доковыляла как-то до замка и бросилась госпоже в ноги, умоляя сыну помочь.

— Значит, леди Кейтлин справилась с твоей магической хворью? — тактично отведя взгляд в сторону от заигравшего желваками Джегара, задумчиво констатировал я очевидный факт.

— Ну, поначалу у нее тоже ничего не получалось, — сознался Джегар. — А потом она велела мне повторять: «Стражник, стражник, стражник»… Я послушался. Леди Кейтлин глазами потемнела вмиг да как приложит меня чем-то эдаким — я сразу чувств лишился от боли! А очнулся уже здоровым! — Он открыто ухмыльнулся. — И с той поры мне страсть как интересно было, что же это за стражник такой диковинный, от одного упоминания о коем леди Кейтлин в ярость приходит.

— Сам ты диковинный! А я — самый обычный! — фыркнул я уязвленно. Но обижаться, понятно, не стал и, помолчав чуть, с любопытством спросил: — Так а что с виконтом-то у вас вышло?