Рыцарь из Дома Драконов

– Из окон Стеренхорда очень далеко видно, – сообщил Данкан. – Куда дальше, чем считают многие из зовущихся мудрецами. Люди думают, что я замкнулся в четырех стенах, а я меж тем вижу, как пляшут звезды в небесах и люди на земле. Мне известно, кто и под каким именем захватил Тимлейн. И пусть мне неведомы все дома, пошедшие за Карданом… но уж про графа Гальса я наслышан.

– Иными словами, у вас очень хорошие осведомители. Поздравляю, не теряете хватки. Ну что ж, по всему выходит, своими новостями я вас удивить уже не смогу. Но миссия, с которой я к вам прибыл, ничуть не теряет от того своей важности. Да, меня послал Гледерик Кардан.

– И он хочет, чтобы я признал его законным монархом и привел свои войска, – прямо сказал Тарвел. Похоже, он вообще не любил уверток и хождения по чужим следам. – А вам выпало убедить меня, что мне будет выгодно подчиниться. Хорошо. Раз выпало, убеждайте. А то как-то не хочется за вас говорить.

Убийственная откровенность. Просто убийственная. Неудивительно, что Данкан всегда держался в стороне от государственных интриг: люди вроде него предпочитали идти напрямик. Александр подавил вздох и принялся убеждать. Для начала он рассказал, как Джейкоб Эрдер посвятил его в свою тайну. Поведал о том, что в Иберлен недавно вернулся потомок старой династии, выросший в далеком королевстве Элевсина и решивший возвратить себе достояние предков. Александр сообщил о первой своей встрече с Гледериком, описал того как решительного и умного человека, обладающего задатками настоящего вождя. Александр особо подчеркнул, что Гледерик желает принести королевству только благо, знает, как поставленных целей добиться, и будет намного лучшим королем, нежели Брайан, оказавшийся просто марионеткой в руках герцога Айтверна. Гальс отметил, что восшествие на престол Кардана – ни в коем случае не бунт, не измена, не преступление против богоугодной власти, а, напротив, возвращение законного правителя. И в интересах всего Иберлена как можно скорее признать Гледерика и сплотиться вокруг него, не допустив бессмысленной войны и лишних смертей.

Александр прибег ко всем имевшимся у него запасам красноречия, обратился в само обаяние и не жалел ярких красок, какими расписывал начало нового царствования. Он старался говорить красиво, живо, образно, со страстью, но вместе с тем не пренебрегал и доводами разума, желая поразить не только сердце слушателя, но и ум. Гальс изощрялся всеми силами, расписывая новые справедливые законы, что скоро будут приняты, непрестанное радение о благе подданных, грядущие мир и согласие. Под конец граф даже немного охрип и, пересилив свою гордость, отхлебнул вина из прежде столь опрометчиво отодвинутого кубка.

– Мы крайне рассчитываем на вас, – сказал он в итоге, вертя кубок в ладонях. – И вся страна рассчитывает.

– А вы мастак разговаривать, – отметил герцог Тарвел после весьма продолжительного молчания. – И, как я погляжу, отчаянный храбрец, раз уж сунулись сюда без охраны, с одним только мальцом за спиной. Кто другой взял бы с собой сотни три мечей, да все едино вздрагивал, находясь в моих стенах. И знаете, что я вам скажу… правильно он сделал бы, что испугался. Потому что, – лорд Данкан слегка подался вперед, – зарубите себе на носу: плевать я хотел на посольскую неприкосновенность и прочую дурь. Считай я, что принимаю у себя бунтовщика, – болтаться бы вам в тот же час на воротах. Не боитесь оказаться повешенным?

Гальс пожал плечами:

– Не особенно… А вы, герцог? Не боитесь, что за убийство посла на вас ополчатся все, кто только сможет? Не боитесь, что лишитесь вместе с добрым именем и добрых соседей? Не боитесь, раз поступив как бешеный зверь, оказаться в окружении охотников? И не боитесь ли вы, что мой король возьмет ваш замечательный замок штурмом, снимет мое тело с ворот и похоронит с почестями, а ваш труп развесит там, где прежде болтался я?

– Вам это уже не особенно поможет. – Произнесенная Александром тирада не произвела на Тарвела особого впечатления.

– Не поможет. Зато вам – повредит. Так что трижды подумайте, прежде чем бросаться подобными глупостями. И учтите. Я хоть и без дружины, но вас убить вполне успею, и еще немного ваших холопов порешу.

Тарвел поморщился: