Рыцарь Курятника

— Ваше величество должны догадываться, — возразил Сен-Жермен без колебаний и с необыкновенной твердостью, — что моя нерешительность связана с тем, что дело касается королевской фамилии.

— Милостивый государь, — сказал король, — берегитесь! Вы играете своей жизнью!

— Знаю, государь, — холодно ответил Сен-Жермен, — но я выиграю.

Положение становилось угрожающим. Никто не смел говорить. Все понимали, что граф Сен-Жермен или погибнет безвозвратно, или станет героем дня. Король молчал. Он медленно поднял голову и обвел присутствующих вопросительным взглядом.

— Господа! — произнес он. — Знал ли еще кто-нибудь, кроме графа Сен-Жермена, что в Париже есть люди, принимающие ванны из человеческой крови?

После минутного замешательства и нерешительности Ришелье, быстро обменявшись взглядом с Креки, Таванном и Бриссаком, обратился к королю:

— Государь, слухи об этих ваннах из крови ходят уже некоторое время.

— Неужели? — не верил король.

— Говорят, — сказал герцог де Бриссак, — что надо смешивать бычью кровь с кровью молодой девушки или ребенка, приготовленных в определенных условиях.

— Утверждают, — заметил Таванн, — что ванну из человеческой крови необходимо принимать в пятницу.

— Давно уже, — прибавил маркиз д’Аржансон, — жалуются в Париже на многочисленные убийства девушек и детей. Нельзя было понять причины этих убийств, и в них обвиняли Рыцаря Курятника. Его имя обеспечивало безнаказанность тому, о ком говорит граф де Сен-Жермен, если только граф не ошибается.

— Обвиняли Рыцаря Курятника, — сказал де Сен-Жермен, — хотя не знали, кому это было нужно.

— Но это делает очень интересным бедного Рыцаря Курятника, — заметила маркиза де Помпадур, — все обвинения, направленные против него, были несправедливы.

— Некоторые, но не все.

— Как! — вознегодовал Людовик XV. — Подобные преступления остаются безнаказанными? Боже мой! — продолжал он, поднимая глаза к небу, — неужели во Франции есть люди, осмеливающиеся позволить себе лечение, которое не осмелился бы позволить себе король, даже если бы жизнь его находилась в опасности, и у него была уверенность, что таким лечением можно спасти себя?

— О государь! — закричала фаворитка, с восторгом целуя руки короля. — Почему вся Франция не может слышать произнесенных вами слов!

— Это было бы для Франции еще одним поводом, — воскликнул Ришелье, — провозгласить имя Возлюбленный, которым народ так любит называть короля!

Говор одобрения послышался в зале.

— Государь! — сказал Сен-Жермен, поклонившись. — Мне показалось, что это говорит Генрих IV или Людовик XIV.

— Но я хочу слышать имя злодея, который вместе с венгерским князем по советам монгольского доктора согласился принимать ванны из человеческой крови, — потребовал король.

— Я не могу назвать его, государь.

— Я хочу знать, кто он!

— Я могу указать на него, ваше величество. Как только вы прикажете, я начну действовать.

— Без колебаний?

— Без колебаний! Я к услугам вашего величества.

Опять наступило молчание.

— Милостивый государь, — предупредил король, — подумайте в последний раз, еще есть время. Если вы ошибаетесь или заблуждаетесь, то безрассудно рискуете своей жизнью, потому что речь идет об обвинении, ложность которого влечет за собой казнь.

Сен-Жермен поклонился.

— Я готов, — сказал он.

— Вы не станете раскаиваться?

— Нет!

— Итак, вы можете указать мне на того, кто в моем королевстве принимает ванны из человеческой крови?

— Да, государь.

— И сделаете это, когда я захочу?

— Да, государь.

— Сию же минуту, если я прикажу?

— Да, государь.

— Ну тогда, — произнес король, протягивая руку, — я приказываю! Говорите! Укажите!

— Говорить я не могу — этому противится судьба, а указать я в силах.

— Укажите же!

— Государь, в этом мне должен помочь дух. Я позову его — он придет.

Сен-Жермен встал и протянул обе руки.

— Да будет мрак! — сказал он громким, звучным голосом.

Сразу же одно из окон открылось, сильный порыв ветра ворвался в столовую и задул свечи. Это произошло молниеносно, и столовая погрузилась в глубокую темноту.

X. ПРИЗРАКИ