Рыцарь Курятника

— Течение не сможет его увлечь, — пробормотал он. — На обратном пути я узнаю, что в нем находится.

Он выплыл из тростника и пересек реку почти по прямой линии. Как только он достиг другого берега, луна вышла из-за тучи еще великолепнее и серебристее. Там, где князь пристал, была довольно глубокая бухта. Он спрятал в ней лодку и осмотрелся вокруг. Справа был лес Барри, слева — большая равнина, в конце которой возвышался осажденный город Турне. Уверенный, что ни одно живое существо не видело его, князь пошел прямо к одинокой ферме, окруженной небольшим садом с, забором. Едва он сделал несколько шагов по двору, как из конюшни вышел слуга, держа за узду оседланную лошадь. Князь вскочил в седло и выехал за ограду, не говоря ни слова. Оставив справа лес Барри, слева — Турне, он прямо поехал к Лезу — городку, образовавшему вершину треугольника, двумя другими углами которого были Турне и Фонтенуа. Вскоре на равнине показались палатки, пушки, солдаты в блестящих мундирах. Это был лагерь англо-ганноверской армии. В середине лагеря возвышалась палатка герцога Кумберлендского. Эта часть союзной армии собиралась атаковать лес Барри и Фонтенуа, другая часть — голландцы под предводительством принца Вальдега — угрожала Антуангу. Австрийцы занимали центр. Во всех лагерях, так же как и во французском, огни были погашены. Князь не замедлил бега своей лошади, напротив, он подгонял ее. Скоро он доехал до аванпостов. Там так же не спали, как и в лесу Барри. Князя спросили по-английски, он ответил на том же языке, сказал пароль и въехал в лагерь. Ему навстречу вышел офицер. Князь спешился, дружески пожал офицеру руку, и тот, приказав солдату держать лошадь, взял князя за руку и быстро его увел. Оба за несколько минут дошли до палатки герцога Кумберлендского. Офицер, провожавший князя, был адъютант герцога и потому он прошел в его палатку без затруднений. Эта палатка была устроена настолько комфортабельно, как только мог пожелать англичанин, любитель удобств, особенно в походное время. Разделенная тремя перегородками, палатка имела столовую, гостиную и спальню. Офицер попросил князя подождать в столовой и прошел в гостиную, служившую также кабинетом. Князь стоял неподвижно среди множества офицеров главного штаба, наполнявших комнату. Взгляды всех были устремлены на него, но он, по-видимому, не замечал этого всеобщего интереса к его персоне. Наконец офицер, который привел его, приподнял полотняную портьеру и сказал:

— Войдите!

Князь переступил порог и низко поклонился.

Герцогу Августу-Вильгельму Кумберлендскому было тогда только двадцать четыре года. Третий сын английского короля Георга II, он рано увлекся военным ремеслом, и в 1743 году, в сражении при Геттингене, сражался возле своего отца. Назначенный главнокомандующим английской армией на континенте, он по своему званию, положению и могуществу был самым влиятельным из трех полководцев союзной армии. Высокий, стройный, с рыжими волосами, английский принц был потомком Эрнеста-Августа, принца, курфюрста Ганноверского, которого прозвали Геркулесом Белокурым.

В ту минуту, когда князь входил в гостиную, герцог сидел на складном стуле перед низким круглым столом, на котором был разложен большой план.

— Подойдите, — сказал он князю.

Тот подошел, портьера опустилась за ним, адъютант герцога стоял возле князя.

— Вам удалось? — спросил герцог после краткого молчания.

— Удалось, — ответил князь.

— У вас есть информация?

— Точная!

— А у меня — обещанные деньги.

Князь вынул из кармана бумаги и подал английскому принцу, который с поспешностью взял их. Он развернул эти бумаги и прочел, потом, приподняв голову, пристально посмотрел на князя пронизывающим взглядом. Князь выдержал этот взгляд совершенно бесстрастно.

— Эти сведения верны? — спросил герцог, хлопнув рукой по бумагам.

— Совершенно верны, принц.

— Когда эти планы были приняты?

— Сегодня вечером, три часа тому назад, на большом военном совете, который происходил в Колоне. На этом совете, где присутствовали маршал де Сакс, принц Конти, герцог де Ноайль и все генералы, был принят план сражения.

Герцог Кумберлендский опять взял бумаги и прочел с глубоким вниманием.

— Семьдесят тысяч французов! — проговорил он. — Это так. Но восемнадцать тысяч в Турне и шесть тысяч в Колоне — с другой стороны Шельды!.. Сорок шесть тысяч против наших пятидесяти пяти! Все преимущества на нашей стороне!

Герцог встал и начал ходить по комнате, потом вдруг остановился перед адъютантом, который стоял неподвижно на своем месте и сказал:

— Любезный Кэмпбелл, позовите пожалуйста Чарльза Гэя, капитана королевской гвардии.

Адъютант поклонился и поспешно вышел. Герцог Кумберлендский сел на складной стул и, взяв бумаги, стал опять изучать их. Потом отложил бумаги и наклонился над планом. Взяв инструмент, похожий на шило, он стал медленно водить им по бумаге, делая то там, то сям легкие пометки. Адъютант приподнял портьеру и доложил:

— Милорд, Чарльз Гэй ждет приказаний вашего высочества.

— Пусть войдет, — сказал герцог.