Рыцарь Леопольд фон Ведель

— Да, сэр. Это Фотерингей-Кестль… Если вам угодно отправиться незаметно, то съездить туда можно из Петерборо, хотя это будет и подальше… В три часа можно обернуться туда и обратно.

— Я вас не понимаю, друг мой? Что особенного в этом Фотерингее? Кого я увижу там?

— Гм-гм-гм! Не думайте, ваша милость, что я такой уж осел… Я знаю, что вам хорошо известна особа, сидящая там за железными решетками, и что для вас важнее взглянуть на Фотерингей и на леди, чем ехать дальше в Шотландию.

— Взглянуть на леди за железной решеткой? — спросил Леопольд. — Разве это возможно?

— За ней не так строго наблюдают теперь. Мы можем незаметно пробраться туда, тем более, что мой зять состоит там в должности привратника. В это время она, обыкновенно, гуляет по саду и если вы желаете сообщить ей что-либо приятное, то никто, кроме нее, не услышит этого.

Ведель побагровел и охотно потянул бы хлыстом этого бездельника, однако он преодолел себя.

— Значит, ее часто навещают друзья?

— Что ж, человек не без сердца, да и очень уж жалко бедную леди!

Леопольд схватил поводья коня конюха.

— Это не ты придумал, мерзавец! Тебя подкупили! Я или отдам тебя под суд в Петерборо, как шпиона Марии Стюарт, или вот тебе десять червонцев, скажи имя достойного джентльмена, поручившего тебе сделать мне это милое предложение. Переводчик, вы мой свидетель!

— Господа! — сказал побледневший конюх. — Не делайте меня несчастным, сэр! Два дня тому назад сэр Друмонт Дрюри потребовал меня к себе и посулил мне тридцать червонцев, если я заманю вас туда и если он застанет вас у нее.

— А! Значит, ловушка! — подумал Леопольд. — Хорошо! Вот твои деньги, да скажи тому господину, что в Англии гораздо больше глупцов, чем у нас на материке.

По делам такого рода вы должны обращаться к англичанам!

Ясно, его хотели испытать при английском дворе, и чем менее считал Леопольд королеву способной на столь низкую уловку, тем больше казался ему Уолсинхэм способным на это. Проезжая через Дархем и Нортумберленд, Леопольд, к своему изумлению, заметил, что как в гостиницах, так и на большой дороге люди всякого звания обращались к нему с лукавыми вопросами, вроде следующих: не на Петерборо ли ехал он, не останавливался он в пути и не посещал ли известное место? Все ли там спокойно, нет ли чего нового, быть может, в Лондоне опять зашевелились? Он замечал какую-то скрытность в северных англичанах, в особенности в Нортумберленде и, поскольку герцог нортумберлендский Томас Перси недавно был казнен в Лондоне за государственную измену, обстоятельство это в связи с подобного рода вопросами возбудило в Леопольде подозрение, что католики опять что-то затевают.

6-го сентября Леопольд был у ворот Бервика и едва он назвался, как его тотчас же провели под конвоем в гостиницу, а оттуда, вместе с переводчиком в дом губернатора. Приемная была переполнена офицерами, писцами и всякого рода должностными лицами. Через минуту явился секретарь милорда губернатора и сказал:

— Его превосходительству угодно принять рыцаря фон Веделя!

Генри Карр лорд Гундстон был статный мужчина лет тридцати, совмещающий в своей личности тип ловкого государственного деятеля и счастливого воина. Он мог бы возбуждать симпатию, если бы в глазах его не выражалось что-то неискреннее.

Он радушно приблизился к Леопольду и взял его за руку.

— Извините, если вас приняли несколько полицейско-военным образом. Мы живем здесь на границе, в постоянной готовности к войне, с одной стороны, приходится сдерживать католиков на юге, с другой — наблюдать за нашими голоногими соседями за Твидом. Не пользуйся я столь великим доверием моей благородной повелительницы, не требуй это благо Англии — и кой черт захотел бы быть губернатором Бервика! Пожалуйте ваш паспорт, и затем я скажу, насколько могу служить вам.

— Вместе с этим имею честь вручить вам письмо сэра Уолсинхэма и надеюсь, что вы поможете мне исполнить возложенное на меня поручение.

— Будьте в этом уверены.

Гундстон посмотрел паспорт и затем погрузился в чтение письма статс-секретаря.

— Заключая по числу, выставленному в этом письме, вы ехали с большой поспешностью, — сказал лорд Гундстон. — Не заметили ли вы во время пути чего-либо, достойного внимания?

— В некоторой степени, милорд! Но я полагаю, что замечания мои я должен изложить в донесении ее величеству.

— Разумеется! Мой вопрос относится лишь к тому, что вы могли заметить в графствах Нотумберлендском и Дархемском. Принимая во внимание случившееся в январе гнусное покушение на жизнь королевы и слухи, ходившие на севере Англии, мы опять стоим на пороге нового восстания.

— Я не совсем освоился с языком страны, быстро проехав северные графства, и поэтому видел лишь то, что бросалось мне в глаза.

— Прежде чем ответить, я просил бы вас сказать мне: можете ли вы представить королеве доклад, который не был бы прочтен сэром Уолсинхэмом?

— Сомневаюсь! Да и ваше донесение будет прочтено сэром Френсисом, прежде чем он доложит о нем королеве. Но если вам угодно откровенно поговорить со мной, то я сообщу об этом непосредственно королеве. Вы не доверяете лорду Уолсинхэму?