Рыцарь Леопольд фон Ведель

Когда злые и хитрые монахи были связаны, тогда все заботы были обращены на раненого. К невыразимой радости Леопольда и его матери рана, несмотря на сильное кровотечение не только не была смертельна, но даже не могла иметь дурных последствий. Благодаря заботливости Иоанны и медицинским знаниям помилованного монаха удалось остановить кровь. Страждущего после этого перенесли на телегу, на которой он должен был ехать в Кремцов.

Сын Юмница Николас остался у Захария, чтобы устроить дела в Колбетце и составить опись монастыря и всего имущества. Рыбакам окончательно было сказано, что они скоро получат дарственное письмо на свободную рыбную ловлю.

После обеда вдова Веделя призвала к себе господина Бангуса и сказала ему, что она хочет видеть постоянно около себя любимого друга покойного Курта, поэтому управление Колбетцем и передает более молодому человеку, так как для нового хозяйства в Колбетце вполне достаточно дворецкого. Потом отправились назад в Кремцов Иоанна с Леопольдом впереди, за ними больной и остальные монахи и, наконец, позади всех ехал конвой. Когда они отъехали довольно далеко и жители деревни успокоились в хижинах после изгнания монахов, один монах, избежавший плена среди суматохи вышел из монастыря в крестьянском костюме и с тяжелым мешком за спиной Он обошел это местечко и вышел на северную дорогу к Алдальпу. Здесь он расспросил о своих сотоварищах и нашел их вскоре в одной деревушке. Утомленные неприятным путешествием, они остановились переночевать, чтобы на другой день попасть в Штеттин.

— Брат Гиларий! — воскликнул приор, встречая входящего. — Так ты убежал? Один? Что это ты несешь?

— Золотую и серебряную утварь, сосуды, чаши, кресты и кадило. Кроме того, дорогую икону с драгоценными камнями когда-то подаренную Веделями.

— Благодарение Богородице, хоть что-то да спасено! А другие схвачены ли?

— Схвачены! Когда вы ушли, Иоанна упала на колени перед идолом, молилась перед ним и рассказывала о нем своему сыну. Возбужденные монахи безумно бросились на нее. Молодой Ведель убил одного, и рыбаки сбежались на этот выстрел. Теперь их везут в Кремцов и за сопротивление власти засадят в башню.

Взбешенные монахи испустили крики гнева.

— Тише, братья! Это очень хорошее известие! Это важное открытие, что вдова Веделя — тайная язычница оно поможет нам в Штеттине особенно в глазах народа. Ешьте, пейте и ободритесь! Ты, Гиларий, изложишь письменно о всех виданных тобой ужасах. В Штеттине мы обратимся к кому следует.

Между тем Иоанна с сыном и свитой уже переезжали Мадуанское озеро. Первую половину дороги, из-за сильного волнения, мать с сыном почти не говорили, только Иоанна обращалась с вопросами к монаху, наблюдавшему за раненым. Ум и воображение Леопольда были заняты колбетскими приключениями. Он впервые в жизни увидел столько крови. Такое сильное впечатление никогда не забывается. В ушах его и теперь еще слышались громкие слова матери перед золотой женщиной. Он знал теперь не только то, что значит Ведель, но также и то что следовало ему делать как потомку Веделя, Сильная природная фантазия и запомнившиеся семейные предания вполне укрепили планы его беспокойной и далеко не счастливой жизни. Ко всему этому присоединилась еще его несчастная любовь.

— Разве наш род, матушка — прервал, наконец, молчание Леопольд, — всегда носил на щите красное и черное солнце? Для чего на нем фигура?

— Она означает золотую женщину солнце Колбетца. Глупые же заменили ее после мужчиной и сделали вместо лучей широкую шапку.

— А что носили наши на шлеме?

— То же самое. Пучок солнечных лучей был знаком, по которому и друг и враг узнавал Веделей. Ты также должен носить этот знак, если будешь сам повелителем и будешь защищать свой род и свой дом. Через несколько дней ты уйдешь от меня, увидишь великолепие света придворные развлечения и много нового. Не забывай при этом о старом Кремцове и твоей одинокой матери! Учись всему хорошему, особенно благородным обычаям, уважению к Богу и простой жизни!

— Я никогда не забуду ни тебя, ни отечества, ни одного из твоих слов! Теперь мне особенно грустно расставаться с тобой! Не считаешь ли ты возможным, что монахи с Маргаритой теперь на все решатся против тебя? Я хотел, чтобы ты призвала назад к себе Буссо и сообщила все дяде Гансу.

— Это ты, действительно, заметил очень хорошо. Я уже думала о возвращении Буссо и обо всем, что только возможно для разрушения планов проклятой жены моего брата. Я сегодня пошлю Юмница к капитану. Он сам хотел приехать на днях с Буссо, проститься с тобой и проводить тебя в Фюрстензее, где ожидает тебя Лука.

— Что ты думаешь делать с раненым монахом и иноземцем?

— Так как мой сын ранил его, то я буду заботиться о нем. Потом, если он захочет, может остаться жить в Кремцове. Иноземец же свободен: он может идти или остаться. Пленных же я допрошу и отправлю к герцогу, чтобы он поступил с ними по закону.