Рыцарь Леопольд фон Ведель

— Прощайте, — прошептала она, бледнея, и тихо отошла к своему ложу. Она очень хорошо поняла его. Сегодняшнее прощание должно было показать ей, что с завтрашнего дня он не желает иметь возле себя ее и хочет возвратиться на родину один. С его стороны это было понятно. Сара не хотела своим присутствием поставить его в неловкое положение, но ей было больно, что он сам дал ей это понять. Через несколько минут Леопольд уже спал крепким сном. Около полуночи поднялась Сара с постели. Она не сомкнула глаз ни на минуту. Тихо собралась она в путь, придав себе теми же средствами свой обычный вид отвратительной старухи. Затем, скрыв на себе свои пожитки, Сара опустилась на колени перед постелью Леопольда и помолилась о счастии единственного человека, которого она любила и который принял участие в ее жалкой судьбе. Кончив молитву, она поднялась как тень и тихонько поцеловала его. Леопольд улыбнулся во сне.

— Ему снится родина! Любимая девушка! — прошептала Сара, и слеза скатилась с ее глаз. Неслышными шагами вышла она из комнаты и пробралась в конюшню, где спал Юмниц. Пошептавшись с Гарапоном, она отвязала его и вышла. Лошадь последовала за ней. Пройдя несколько дворов, она села на нее, свистнула вполголоса, и лошадь унесла ее вдаль.

Леопольд и Юмниц очень удивились, не увидев утром еврейки.

Первый, однако, почувствовал облегчение, что она избрала этот путь, освобождавший обоих от вторичного, тягостного прощания.

Мысли Леопольда стремились к родине, он старался забыть известный эпизод, который мог причинить беспокойство владельцу Кремцова, поэтому он взял с Юмница слово, что он дома никогда не будет рассказывать о Федерганзенах и Десдихаде до тех пор, пока не приедет Сара или он сам не расскажет о своей жизни в Венгрии то, что найдет нужным. Леопольд взял с Юмница подобное обещание, будучи уверен, что еврейка вследствие своего беспокойного характера и привычки вести бродячую жизнь не скоро воспользуется его охранной грамотой и приедет к нему разве под старость или в случае, коли совсем обеднеет.

Возвращение на родину нашего героя и его слуги сопровождалось такими трудностями, что Леопольд не раз был близок к раскаянию, что отказался от помощи, которую Сара предлагала ему. Клячи были прескверные, и они подвигались очень тихо, так что когда достигли Нижней Силезии, все деньги их были истрачены.

Во Франкфурте-на-Одере, не имея чем оплатить трактирный счет, они вынуждены были оставить в залог латы, а из кюстринской гостиницы они убежали ночью без платежа. Таким образом, когда Леопольд двадцать четвертого декабря увидел, наконец, фронтон кремцовского замка, он с удивлением обнаружил некоторое сходство его с Федерганзенами.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Прекрасная испанка

После обеда, в день Рождества Христова 1565 г., когда начало уже смеркаться, Леопольд фон Ведель и слуга его остановились на знакомой Ветерейхской высоте и взглянули оттуда на Кремцов. Здесь Буссо часто сиживал тайно с Сидонией, там, дальше, в еловой засеке, выказывали они друг другу свою грешную любовь. Тут же передал он Леопольду свои последние распоряжения и свое проклятие. Во время войны, само собою разумеется, Леопольд не мог получать известий ни с родины, ни от своего брата, находившегося в Венгрии, равно как и сам не посылал о себе вестей. Что-то ожидало его теперь дома?

— Вот мы и добрались, Николас! — воскликнул он весело. — Через полчаса мы могли бы уже сидеть в нашем милом старом зале. Но в таком виде нам нельзя туда явиться. Я слишком оборван, чтобы показаться теперь на глаза матери, и не хотел бы также прямо вломиться к ней в дом, не узнав наперед, что делается в Кремцове. Тебе, Юмниц, надо отправиться на разведку. Итак, слезай с лошади, проберись, как знаешь, в дом и скажи смотрителю, отцу твоему, чтобы он устроил так, чтоб нам можно было, когда стемнеет, войти; тогда я у него переоденусь. Но пусть он до того молчит. Остальное увидим после. Спроси также, возвратился ли Буссо, приехали ли гости на праздник, как здоровье моей матери и вообще, что случилось у нас за последнее время? Помни также твое обещание удерживать свой язык!

— Я слишком хорошо знаю, скольким я вам обязан, господин рыцарь, чтобы сделать что-либо, что могло бы причинить вам беспокойство.

С этим словами Николас слез с лошади и помог слезть своему барину, который от сильного холода и продолжительной езды совсем окоченел, потом он привязал обеих лошадей к старому дубу и удалился по направлению к Кремцову.

Настроение, в котором герой наш совершил в суровую зимнюю пору путешествие от Дуная до смиренной Ины в Померании, вследствие трудности пути было далеко не веселое теперь же, когда он взглянул с высоты на жилище своих предков, сердце его радостно забилось.

Относительно своей отвергнутой любви он теперь уже думал несколько иначе и не согласился бы так легко, даже при лучших условиях, взять на себя иго, которое принудило бы его вести однообразную жизнь сельского дворянина.