Рыцарь Родриго и его оруженосец

И однажды продымлённым сернистым утром Вак поднялся в небо, чтобы попытать счастья на чужбине. Он пролетал над заснеженными вершинами, над жаркими пустынями, над глубокими пропастями и густыми лесами, пока однажды не встретил в придорожной канаве захудалого городишки одного чародея, который и колдовать-то не умел. Вы, может быть, уже догадались, кто был этот чародей, не владеющий искусством магии: правильно, не кто иной, как Рабанус Рохус, сидел там, оборванный, в придорожной канаве, такой же разочарованный и злой на свою судьбу, как Вак был зол на свою богооставленную вулканическую долину Гудипана.

При всём желании нельзя было сказать, что они подружились, скорее сторговались тогда в той придорожной канаве. Вак пообещал Рабанусу Рохусу давать взаймы свою силу. А за это Рабанус Рохус обещал Ваку то, о чём мечтают все драконы: несметные золотые сокровища, чтобы лежать на них. Ведь драконы – чтоб вы знали – очень сильны в элементарной мудрости. Они знают, что глагол обладания – располагать – происходит от корня «лаг». Поэтому так стремятся именно лежать на сокровищах.

Но пока что свою часть договорённости выполнил только Вак, а Рабанус Рохус нет. При помощи дракона Рабанус Рохус стал чародеем при дворе Килиана Последнего. И этот двор он иногда ночами облетал, ко всеобщему изумлению. Никто ведь не знал, что летающий Рабанус Рохус на самом деле сидел на летающем тайном драконе. Ибо Вак был чёрным как ночь, а его жёлтые глаза светились на ночном небе как звёзды. Кто про него не знал, не мог его видеть в ночной темноте.

И никто также не знал, что волшебный огонь, который иногда вырывался из трубы Рабануса Рохуса, на самом деле исходил из пасти Вака. Дракон почти всегда сидел в предпоследнем подвале башни Рабануса Рохуса и изрыгал огонь в камин, тогда как чародей в это время на крыше башни размахивал руками и якобы заклинал свой магический огонь.

Для престижа Рабануса Рохуса это было хорошо, но для Вака это ничего не значило. Лежал он не на золотых сокровищах, а на твёрдом, холодном да к тому же ещё и сыром полу подземелья и порой думал, что лучше бы он оставался на своём гудипанском вулканическом поле, чем жить в таких условиях. Там его настроение было уж никак не хуже, чем здесь.

Дракон Вак, чёрный как ночь, выдохнул облако вонючего дыма. Он услышал шаги вниз по лестнице. Лестничную шахту озарил отблеск огня. Приближался Рабанус Рохус, и Вак зажмурил жёлтые глаза – частью от недоверия, частью оттого, что свет факела слепил его. Он опять провёл в чёрной темнице много часов.

– Вак, друг мой! – воскликнул Рабанус Рохус, держа в руке капающий смоляной факел.

Чёрная чешуя Вака блестела в отблесках пламени. Один жёлтый глаз угрожающе открылся. Длинный хвост дракона толщиной с дюжину удавов опасно мёл и хлестал по полу подвала.

– Чего ты хочешь, Рабанус? – прогремел Вак, выдержав некоторую паузу для устрашения чародея. – Помочь мне наконец обрести мои сокровища? Сегодня же, Рабанус?

Но как бы грозно ни звучал голос дракона, Рабануса Рохуса не так легко было испугать. А если он чего и боялся – например, снова очутиться в придорожной канаве, – то сам этого не замечал, потому что его постоянный гнев перекрывал любой испуг. Если Малыш не имел страха оттого, что не знал зла, то Рабанус Рохус не знал страха, потому что всегда был зол.

Вак исторг особенно вонючее облако дыма и ждал, когда Рабанус Рохус прокашляется.

– Скоро, – прохрипел наконец чародей с противным привкусом серы во рту, – скоро я помогу тебе заполучить твои сокровища, мой бесценный Вак, но, правда, не сегодня. Возникло некоторое препятствие, мой дорогой. Кто-то встал между тобой и сокровищами короля.

– Кто? – спросил Вак с вулканическим грохотом. – Кто посмел?

– Филиппа Аннегунде Роза, – сказал Рабанус Рохус со слезящимися глазами. Этот предпоследний подвал был уже весь заполнен едким дымом. – Она единственная родственница короля, и Килиан против моей воли назначил её принцессой и престолонаследницей.

Вак презрительно зашипел. Белый пар гнева повалил из его ноздрей.

– А ты знаешь, Вак, – продолжал Рабанус Рохус, – что я должен прежде стать королём и только после этого смогу передать тебе сокровища. Король Рабанус! Рабанус Единственный! – Теперь горели не только глаза Вака, но и глаза Рабануса Рохуса, и зажглись они не из-за гудипанского дыма.

– Тогда стань же наконец королём, Рабанус! – прогремел дракон, и это прозвучало как камнепад. – Неужто этот жалкий Килиан проснулся и нынешним утром? А ты точно смотрел в свою надзиральную трубу через замочную скважину, Рабанус?

– Сразу же, как только встал, – заверил его чародей и подавил новый приступ кашля. – Он жив. И в настоящий момент это даже хорошо, мой друг. Потому что умри он сейчас – и на трон воссядет Филиппа Аннегунде Роза, понятно тебе? Поэтому мы должны убрать её с дороги как можно скорее.

Вак прекратил дымить. Он поднял свой могучий драконий череп, который до сих пор сонно покоился на его мощных лапах.