Рыцарь с железным клювом

Вдруг, неизвестно почему, счастливое настроение Володи сменилось на тревожное, будто кто захлопнул окошко, через которое врывался в его сердце ветерок свободы. Появилось даже что-то похожее на страх, и подниматься на пригорок совсем не хотелось. Но Володя с палкой наперевес, подобно воину, штурмующему крепостную стену, полез на пригорок, свободный от деревьев и согреваемый июньским солнцем.

Первое, что увидел Володя на просторной полянке, расположенной на вершине пригорка, были не змеи, а ландыши. Их росло здесь так много, что вся полянка казалась лоснящейся от блеска их упругих, блестящих листьев. Как видно, стояла та самая пора, когда ландышам пришло время цвести, и тонкие стебелечки их цветов даже склонялись к земле под тяжестью раскрывшихся белых колокольчиков. Володя почувствовал даже запах ландышей, так нравившийся ему обычно, любимый и его мамой.

«Вот бы нарвать для нее букетик!» — подумал он некстати, а Кошмарик, стоявший рядом, негромко сказал ему на ухо:

— Если змей не будет, ландышей нарвем. Навар плохой, конечно, но по червонцу сделаем. Кошмарики!

— Ага! — согласился Володя, будто ему очень хотелось получить червонец.

— Ну а теперь — смотри в оба, — шепнул Кошмарик. — Вперед иди, здесь змеи греются. Голову, голову ей к земле прижмешь, и порядок!

Володя, не удивляясь тому, что «учитель» послал его вперед, а сам следовал за ним с мешком наготове, с трудом передвигая ноги, ставшие почему-то непослушными, как протезы, пошел по поляне. Он шел, согнувшись, внимательно приглядываясь к земле, шел, не замечая, что топчет прекрасные цветы. Казалось, сердце Володи перестало биться и весь он ушел взглядом в зеленый ковер цветов, меж листьев которых пряталась опасность.

— Смотри, смотри, ползет! — сокрушенно воскликнул вдруг Кошмарик, указывая рукой на колышащиеся ландыши в стороне от Володи. — У-у, растяпа! Зеньки-то протри, не видишь ни черта! Вот, пять червонцев уползло!

— Что же делать? — чувствуя свою вину, повернулся к «учителю» Володя.

— Как что?! Дальше идти! Да по сторонам внимательней гляди. Топаешь, как слон индийский.

Володя не стал выяснять, почему же он топает именно как индийский слон, и пошел дальше. И тут он почувствовал, как колотилось его сердце и противно ныл живот. «Может, распугать их поскорей, — мелькнуло в голове. Ну что приятного в ловле змей? Змей я, что ли, не видал?» Но он все же шел и шел вперед, пригибаясь к земле.

Вдруг какой-то задавленный шепот Кошмарика остановил его:

— В-о-о-н, та-а-ам, та-а-ам... — и протянутая в сторону рука «учителя».

Володя повернул голову и поначалу не увидел ничего, но, приглядевшись повнимательней, он рассмотрел на пятачке, свободном от цветов, какой-то коричневый, почти черный предмет, напоминавший обрубок резинового шланга, свернутый кольцом. Но у шланга вдруг приподнялся один конец, потом он выпрямился и, плавно, изящно изгибаясь, пополз в сторону от мальчиков.

— Давай, давай, лови ее! Уползет! — отчаянно зашептал Кошмарик. Рогаткой, рогаткой прижимай!

Володя, забыв про страх и испытывая теперь один лишь охотничий азарт, стараясь не упустить змею из виду, осторожно пошел за ней следом. Ландыши порой совершенно скрывали ее под своими широкими листьями, но Володя все же видел коричневое извивающееся тело гадюки. Палку с рогаткой он уже поднес к самой земле, выжидая лишь удобный момент, чтобы прищемить развилиной крошечную голову змеи.

— Прижимай рогаткой, прижимай! — чуть не плакал Кошмарик, видя, что гадюка уползает.

И вот Володя, дождавшись того момента, когда змея оказалась на небольшом пространстве, лишенном цветов, сделал выпад палкой, молниеносный и точный. Коричневое, блестящее тело змеи, сворачиваясь петлями, кольцами, стало биться в тщетной попытке освободиться из ловушки. Ее хвост обвивался вокруг палки, сильное, гибкое, какое-то безобразно-прекрасное тело рыло песок, а Володя словно в столбняке прижимал змею к земле, смотрел на ужасный танец гадюки с широко раскрытыми от страха и изумления глазами и не мог пошевелиться. Страшнее всего выглядела голова змеи с узкими злыми глазами и широко растворяющимся ртом, из которого, подобно маленькой змее, выскакивал и снова скрывался острый и тонкий язык.

— Ну, что же ты стоишь? — спросил Кошмарик недовольно. — Я уж мешок держу. Нагибайся, бери ее левой рукой за шею, только кости не сломай со страху и в мешок ко мне кидай. Давай!

Легко было сказать «давай» — куда труднее оказалось совершить описанное Кошмариком действие. «Надо, надо взять!» — скомандовал внутри Володи кто-то могучий, приказу которого нельзя было не подчиниться, хотя вид извивающейся змеи внушал ему одно лишь отвращение и ужас. Однако пойти на поводу у страха Володя не мог.