Рыцарь. Том I (СИ)

Вайсс вдохнула свежий утренний воздух полной грудью и преодолела последнюю ступеньку, отделяющую её от сада академии. Привычка рано вставать, сформировавшаяся ещё в детстве, вновь заставила её проснуться задолго до того далеко не столь прекрасного момента, когда просыпается её крайне шумный лидер команды, а потому Вайсс старалась насладиться каждым возможным мгновением тишины. Сад в этом плане казался девушке куда как более заманчивым местом. Даже не смотря на тот факт, что на часах было пять утра, Вайсс всё равно чувствовала себя невероятно бодрой и готовой к новому дню. Остранённо Вайсс даже подумала, что, будь она героиней одного из тех дурацких мультфильмов, то обязательно бы запела. К счастью, она была не в мультфильме, а потому спокойно продолжала свою прогулку, пока ноги не привели её обратно к зданию общежития. Вайсс уже разворачивалась для того чтобы вернутся в сад, но тут до её чуткого слуха донёсся разговор. При любой другой ситуация Вайсс бы не стала «греть уши», чисто из соображения норм приличия, но конкретно в этом разговоре девушка различила один далеко не безразличный ей голос. Голос Жона. А ещё голос лидера его команды, Пирры Никос. Подойдя настолько близко к зданию, насколько это вообще возможно было сделать, Вайсс прислушалась к разговору на крыше. Пусть она и слышала всё урывками, но прозвучавшую в предрассветной тишине фразу «Особенно я» Вайсс различила отчётливо. Казалось бы вполне обыденная ситуация — парень с девушкой на крыше, вдали от чужих глаз… И вполне подходящая фраза, вот только… Сейчас на крыше находился ЕЁ парень вместе с девушкой, внешности и достижениям которой она втайне завидовала. Мысли Вайсс метались в хаотичном порядке сменяя друг друга со скоростью урагана. Первой её мыслью было ворваться на крышу при помощи глифов и силой выбить из этих двоих признание… В чём именно они должны были признаться, выяснилось бы уже в процессе. Однако она довольно быстро отмела прочь эту мысль и решила получше прислушаться. чтобы выяснить как можно больше подробностей. К удивлению Вайсс, разговор довольно быстро завершился, и Жон остался на крыше в гордом одиночестве. Спустя неполные пять минут тишины парень покинул крышу, напоследок бросив на, как ему казалось, безлюдную площадку окурок, пролетевший в считанных сантиметрах от головы Вайсс. Оставшись одна, она начала обдумывать услышанное и, чем дольше думала о только что произошедшем, тем больше начинала закипать.

— Да как она… Да как она смеет? М-мистралийская по… потаскушка! П-Прижимается к нему своим выменем! — сжав маленькие кулачки, юная Шни затряслась от гнева. — Жон — мой. И только мой. Шни так просто не сдаются.

Фыркнув, она направилась прочь. Гулять уже не хотелось.

***

В кабинете Шарлотты царила тишина, нарушаемая лишь стуком маятника настенных часов. Трое несостоявшихся спасительниц чести рода Арк сидели за столом, обдумывая произошедшее и пытаясь вникнуть в причину неудачи. Мать воспользовалась своим проявлением и исчезла, стоило им отвлечься на мгновение, оставив их наедине со своим провалом. Очередным, чтоб его гримм драли, провалом. Селестина была зла и не пыталась это скрыть, для неё этот вечер словно состоял из череды унижений и позора. Но больше всего её выводило из себя не то, что брат сбежал прямо у неё из-под носа и не тот факт, что мать теперь наверняка настроена против них, а поведение Бьянки. Словно ей в противовес, она умудрялась выглядеть спокойно даже после такого феерического фиаско. Слишком спокойной, чтобы не действовать на нервы. Шарлотта же озабоченно разглядывала щит, получивший заметные вмятины. Одна пуля, расплющенная до неузнаваемости, даже застряла в металле и теперь лежала на столе молчаливым напоминанием о том, что чертового мальчишку ничуть не заботила вероятность кого-нибудь убить.

— Итак, что мы имеем? — Селестина нарушила начинающую давить на нервы тишину. — Мы облажались. Жон снова скрылся, а мать теперь наверняка не успокоится, пока все наши планы не пойдут крахом…

— Ещё мы узнали, что он просто кошмарно владеет аурой, зато великолепно выдрессирован для бесчестного боя. — добавила Шарлотта, убирая щит.

Бьянка негромко фыркнула, тем самым привлекая к себе внимание сестёр.

— Не говоря уже о том, что нас застигли врасплох и буквально вырвали Жона из рук, — произнесла она. — И о том, что кто-то не умеет держать себя в руках.

Многообещающий взгляд Селестины заставил её умолкнуть. Бьянка не опасалась ещё одной битвы, но ввиду недавних событий, для них было бы верхом глупости сцепится между собой как кошка с собакой.

— Если бы не это «врасплох», — отчеканила Селестина, — мы уже притащили бы его сюда.

— Если бы… — Шарлотта облокотилась на стол и устало прикрыла глаза. — Вместо того чтобы перемывать друг другу кости за неудачи в прошлом, нам стоило бы подумать о том, что делать дальше.

В этот момент Бьянка расплылась в улыбке, которая не предвещала ничего хорошего. Шарлотта на всякий случай отодвинулась, Селестина же сдвинула брови и положила ладонь на рукоять скьяволлы.