Рыцарь. Том I (СИ)

— Пожалуй, мы пропустим этот момент, — Озпин легонько хлопнул в ладоши, от чего двор, дети и Глинда вдруг исчезли в ворохе осколков, оставив после себя ставшую практически родной Жону площадку Главной Базы. Резную скамейку сменил ящик с боеприпасами, а чириканье садовых птиц — криками чаек.

— Любопытно…

На площадке ровными рядами стояли бойцы в чёрных и зелёных костюмах и балаклавах, молча внимая словам человека, стоящего на уровне выше. Озпин отметил, как воспрял Жон, просто взглянув на него. Кем бы он ни был, здесь его явно восхваляли и почитали.

— У нас нет национальности, нет философии и нет идеологии! Мы идем туда, где мы нужны. Мы не сражаемся ради страны или правительства — лишь ради самих себя. Нам не нужны иные причины — мы сражаемся, потому что так надо. Мы станем определяющим фактором в ситуациях, где нет иного выхода. Мы — солдаты без границ. Наша роль определяется эпохой, в которой мы живем! — Озпин покачал головой, слушая эту речь. Он слышал нечто подобное, когда был реорганизован «Белый Клык». Однако здесь было что-то иначе… Скосив взгляд на Жона, он наконец понял, что именно. — Иногда мы будем торговать собой и своими услугами. Если того потребуют времена, мы будем революционерами, преступниками… Террористами… И да, всем нам уже уготовано место в аду, но есть ли что-то более подходящее? Это — наш единственный дом. Наш «рай» и наш «ад». Это…

- …«Внешний Рай»… — Жон повторял речь Биг Босса слово в слово, не отрывая глаз от своего кумира. — Я помню этот день так, словно он был вчера…

— Хм… Пожалуй, чуть попозже я попрошу тебя поподробнее рассказать о нём, — Озпин кивнул в сторону Биг Босса. — А теперь нам пора…

Осколки снова начали кружить в воздухе.

— Твой разум практически восстановился, так что нам остаётся только следовать за ним, — Как только Озпин замолчал, осколки повисли в воздухе и распались на тысячи сверкающих пылинок. Как только пылинки осели, они оказались у очередной двери.

Войдя в неё, они не обнаружили ничего, кроме чёрной глухой пустоты. Внезапно вдалеке послышались какие-то звуки: бьющееся стекло, сирены, топот ног, чьи-то крики, выстрелы. Озпин насторожился. Тем временем появился и запах — воздух наполнился едкой горечью дыма. Обернувшись к Жону, он увидел застывшего на месте, словно вкопанного юношу. Лицо его побелело, глаза, наполненные ужасом, широко распахнулись, из горла не выходило ничего, кроме сдавленного бормотания.

— Нет, нет, нет, нет… Только не этот день, только не этот день…

— Этот день? — Озпин прислушался к шуму: было очевидно, что где-то идёт бой. — Я полагаю, это не самый лучший день в вашей жизни, мистер Арк…

— Не самый лучший? Не самый, блять, лучший? — отошедший от ступора Жон резко повернулся к своему спутнику, буквально источая злость и отчаяние. — В этот день я лишился всего… В этот день наш дом сожгли, разрушили, уничтожили… Нас вырезали, словно скот на бойне… «Шифр»… Эти в-выродки…

Словно в подтверждение его слов прогремел взрыв. На секунду всё пространство заполнилось яркой вспышкой. Послышался новый голос, уже куда ближе.

— Вставай, мелкий! Вставай! — боец в полном обмундировании тормошил спящего мальчишку.

Жон отвернулся.

— Москит… — парень зажмурился и зажал уши руками. — Нет… — по щекам потекли слёзы. Он не хотел видеть этого. Не хотел вспоминать и переживать. Только не ещё раз. Только не снова.

После этого последовали минуты ада. Заполненные водой и дымом полуосвещённые алым коридоры. Всепоглощающий пожар на километры вокруг. Трассеры пуль, безжалостно обрывающие жизнь за жизнью. Бездушные закрытые чёрные шлемы, что эти трассеры неизменно сопровождали. Спасение, иллюзия безопасности. Свист. Удар. Новый взрыв. Страх. Какофония, давящая на уши. Стремительно приближающееся море. В определённый момент всё прекратилось, окружающий мир вновь наполнился тишиной и мраком. Жон медленно открыл глаза и, оглянувшись, убрал руки от ушей.

Тем временем, пространство вновь изменилось: теперь Озпин и Жон обнаружили себя у дома в лесу. Напротив дома находился стол и груда ящиков, рядом с которыми подросток стоял лицом к лицу со своим наставником. Чуть поодаль вразнобой были расставлены с десяток мишеней.

— Неплохой выстрел, Жон, — Оцелот прищёлкнул языком. — Однако «неплохой» не значит «хороший».

— Я, я стараюсь! — Жон поднял револьвер для ещё одного выстрела по мишени. — Но…

— Никаких оправданий! Это нужно тебе, а не мне! Или ты так и хочешь не владеть ничем тяжелее тех пукалок, что выдают в учебке? — Он вырвал пистолет из рук у подопечного и выпустил три пули. Раздалось скрежетание и свист рикошета: через мгновение все оставшиеся манекены были поражены точными попаданиями в туловище.

— Просто возьми. — Он почти швырнул оружие обратно Жону. — И сделай, чёрт возьми!

— Есть, сэр! — Жон стал спешно заряжать обойму.

— Три… Два… Один… Начал! — мужчина щёлкнул кнопкой секундомера в руке.

Жон с ностальгической улыбкой наблюдал за происходящим.