Рыцарь умер дважды

— Мильтон. — Амбер зовет вновь, ладонь его ложится на мои ребра. — Мильтон, говори со мной. Мне нужен твой голос. Нужна дорога к твоей душе. Знаешь, я ведь ничего бы не сумел без тебя, ничего…

Голос дрожит, как дрожал в последний раз в горящем лагере в Луизиане. Вспоминаю: серая форма, удар клинка, кровавый полумесяц. Тогда Амбер спас меня, тогда смог, тогда все решила его безумная мальчишеская храбрость. Но что он может теперь?

— У меня тиф, — хриплю, зачем-то опять силюсь улыбнуться. — И я с ним, видимо, не справлюсь. Сам виноват. Прости.

— Справишься. — Ладонь теплеет, почти жжется. — Обязательно справишься. А потом отправишься в путешествие, самое удивительное, о каком мог мечтать. Ах да, ты же вообще ни о чем не мечтаешь, ты зануда! Но Мильтон, там зеленое небо…

— Небо синее, это обосновано наукой. — Невольно я смеюсь и тут же захожусь кашлем.

— Здесь.

— А есть другие места? Где-то, кроме твоей бедовой головы?..

Тьма вспыхивает. Ее пронизывает золото тут же померкших глаз. Странные глаза; я быстро привык к ним, мало гадал, откуда этот цвет. Такого почти не бывает у людей. Это тоже — научный факт. Но…

— Мильтон. Вспомни сказку. Вспомни ее…

«…и узнай меня».

Он не произносит этого. Клянусь. Но я слышу.

Луизиана, осень 1863 года

Слушайте меня, эй, ребятки, садитесь ближе к нашему огню и слушайте. Что вы смотрите, что прячетесь друг за другом? Думаете, солдаты не рассказывают темнокожим детям, сказки, даже солдаты славного Севера? Ничего вы не знаете о солдатах, ничего. Да и о Севере. Но скоро узнаете, ведь вы теперь — как и мамы, папы, — свободные люди. Такие же свободные, как все. Какими создал Господь.

А что вы знаете о свободе, вы, белозубые и босые? Что она пахнет порохом? Что стучит копытами коней ваших удирающих хозяев? Что поет гимны отважного Союза? Идите сюда, попробуйте ее, ведь у нас есть кофе, хлеб, немного шоколада. Плевать, что те, кто владел вами, спалили красивый дом, где мы могли бы заночевать. Плевать, что выкорчевали половину фруктового сада, а другую половину оборвали, отравили и скормили скоту, отчего он весь передох. Плевать, что все это — только чтобы ничего не взяли мы. У нас своя свобода, свои руки, чтобы трудиться. Выращивать, ухаживать, кормить. И сражаться. Но сегодня мирный вечер, поэтому… ну вот, все сели? Мильтон, старый сыч, и ты среди сорванцов? Ну сиди. Эй, ребята, этот усатый джентльмен сегодня резал людей. И вчера резал людей! И каждый день режет людей, и вас может зарезать! Что, испугались? А ну не убегать! Он — доктор. И если он режет кого-то, тот потом точно не умрет. Поняли? То-то же!

Моя сказка будет странная, и будет она о мальчике, который никогда не был никому нужен. Трудно таким мальчикам живется, но где-нибудь, когда-нибудь они обязательно рождаются. Девочки? Да, и девочки тоже. Но девочка хотя бы может поскорее найти себе хорошего мужчину, которому станет нужна. А мальчику труднее.