Возможно, их больше, чем я полагаю. Возможно, там же, подо мхом, моя немая мать, съеденная червями до костей. Возможно, исчезновение племени страшнее, чем представляется в самых страшных городских легендах. Но…
Она перестала задавать мне вопросы. Вскоре она исчезла, а ныне мертва.
Но я всегда буду ее помнить.
И я обязательно найду ее убийцу.
ЧАСТЬ 2
ТРЕЩИНЫ
[ГОЛОСА ДВУХ СТОРОН]
Так отлетают темные души…
— Я буду бредить, а ты не слушай.
Зашел ты нечаянно, ненароком —
Ты никаким ведь не связан сроком.
1
КОГДА ЦИРК ПРИБЫВАЕТ В ГОРОД
Наше племя верило: нет дурных сезонов, как и дурного времени суток. Природа прекрасна в каждом проявлении, просто иногда сурова. На судьбу не стоит роптать, а величайшая глупость — роптать на несвоевременно пришедшую вечернюю или утреннюю зарю. Но нашего племени больше нет, и как бы я ни берег часть его обычаев и верований, они неотвратимо ускользают, как ловкий лосось из нерасторопных рук. Вынужден признаться: ненавижу утро. Ненавижу саму необходимость подниматься с постели, спешку, чтобы вовремя покинуть дом, и вечное ощущение, будто земля горит прямо под ногами. Поразительно, что белые живут в этом ритме даже в столь маленьком поселении, как Оровилл. Мне не случалось бывать в крупных городах, но когда я представляю их темп жизни, видится нечто вроде преисподней.
Так и сегодня: оказалось трудно проснуться, не захотелось завтракать, как и часто в последнее время. Смутное предчувствие подгоняло меня. Оно не обмануло: в участке вместе с ночным дежурным меня дожидался Мартин Мердок, младший сынишка портового капитана.[17]
Как и нередко, он выступил у отца посыльным, принес записку. Мистер Мердок сообщал о прибытии по Фетер «странного» судна: следовало оно к Сакраменто, принадлежало «каким-то театралам» и требовало, с точки зрения капитана, «ревизии», прежде чем быть допущенным в порт. Иными словами, Мердок не разрешил неизвестным швартовку и предлагал мне и подчиненным выступить в роли ищеек на предмет, как было указано все в той же записке, «подозрительных личностей и грузов».В другой раз это позабавило бы: плавучие театры,[18]
хотя и распространены более на Юге, — не диковина и в Калифорнии. Традиционно взаимодействие города с ними ограничивается беглой проверкой документов, парой спектаклей и скорым отбытием суденышек, хозяева которых уверяются: публика Оровилла не охоча до искусства и не особо щедра. Репертуар гостей скуден и зачастую пошл, но безобиден, безобидны и они сами — пестрые бродяги с острым языком, своеобразным юмором и кучей скарба на борту. Так что, как правило, допотопные «театральные» кораблики не досматриваются детально, впрочем, теперь все изменилось. Настоятельная просьба капитана меня не удивила; я знал: у Мердока дочь, ровесница мисс Джейн.…И вот, сейчас мы разглядываем громоздкий трехпалубный корабль, высящийся подобием замка. Скорее даже это помесь замка с мельницей: о жерновах напоминает тяжелое, влажно поблескивающее гребное колесо. Борт обит крашеным деревом, тянется затейливый орнамент: разномастные мифические твари, меж которых прячется название — «Веселая весталка». Над верхней палубой, точнее, над венчающей ее затейливой башенкой, реют цветные флажки, особенно выделяется знамя Штатов: звезды блестят серебром. По-своему живописны даже высокие столбы — не мачты, скорее некие сценические конструкции. Хвост судна накрыт полосатым красно-белым навесом. Там, под пологом, различимы клетки с какими-то животными.
— Хм… — Лэр Линдон, мой темнокожий помощник, щурится на трубы, пускающие дымок. — Занятно. Не театралы, а… циркачи? Как бы попасть в гости, Винс, а?