Рыцарь в змеиной коже

На это ответить было нечего. Лей и сам частенько ощущал себя чужим в своей семье. Как будто ему был предначертан иной путь, а он заплутал однажды, и с тех пор никак не мог вернуться в свою реальность.

Хотя Лей ничего не знал, кроме бедности, ему так и не удалось привыкнуть к ней. Ходить в обносках старшего брата, засыпать с пустотой в животе, и не надеяться на то, что завтрашний день улыбнётся надеждой, - всё это приводило мальчика в отчаяние. Сколько раз он твердил, зажмурившись покрепче (чтобы сбылось!): «Я вырвусь из нищеты!» Любым способом, какой только придёт в голову. Потому что всё годилось для того, чтобы освободить мать от корыта с чужими тряпками, а отца от работы в руднике, отнимавшей здоровье. От его надрывного кашля ночами невозможно было уснуть. Лей ворочался в своём углу, чувствуя, как у самого начинает болеть в груди.

- Если мне удастся разбогатеть, я вылечу его! – шептал он, накрывшись с головой драным отцовским пиджаком, заменявшим мальчику одеяло. - А всех братьев и сестёр отправлю в школу, чтобы им не пришлось также мучиться всю жизнь. Даже этому дураку Поку помогу. Не знаю как – но помогу.

И однажды Лея осенило: надо уйти в разбойники. У него есть друзья с улиц города, готовые на что угодно, с ними будет весело! А в их семье всем живётся безрадостно… Раз уж старший брат считает, будто его, Лея, нашли на большой дороге, значит, там ему и место. Почему бы не стать новым Робином Гудом, и отбирать у богатых всё, что те силой отняли у бедных? Таких, как родители Лея и их соседи.

О том, чем тогда он будет лучше ненавистных ему грабителей, в тот момент Лей не задумался…

Глава 2

Нежданная гостья

Его разбудил звук. В первый момент Лей даже не сообразил, что именно расслышал сквозь сон. Мальчик не мог понять, сколько уже провёл в этом мрачном подвале – то ли месяц, то ли год… И за это время слышал только шаги стражников и скрежет отпираемой створки на окошке, в которое подавали и забирали миску. А этот звук был из тех, что остались на воле. Лей тосковал по свежему воздуху и высокому небу с такой силой, что тихонько выл ночами, как запертый в клетку волчонок. И клялся никогда больше не нарушать установленных правил, лишь бы снова не оказаться в тюрьме. Теперь он точно знал: даже самый весомый слиток золота не может сравниться в блеске с солнечным светом…

У него хватило выдержки не вскочить сразу, как пробудился его слух, и только чуть-чуть приоткрыть глаза. Сперва ничего разглядеть не удалось, но потом мальчику показалось, будто в противоположном углу камеры что-то шевельнулось. И снова раздался шорох – вот, что это был за звук!

«Крыса?» – немало удивился он, ведь подходящего лаза для неё в стенах не было. Или просто ему не удалось отыскать? Нет, мелькнувшее во тьме существо, было поменьше крысы. Или этот грызун сильно отощал… Лей заставлял себя не двигаться и ровно дышать, чтобы не спугнуть гостя, и разглядеть его как следует. Может, удастся заметить, куда тот нырнёт, и раскопать отверстие до такой степени, чтобы пролезть в него самому?

Рассмотреть, кто же там копошится во тьме, никак не удавалось. А существо не спешило приблизиться, хотя почему-то Лей был уверен, что оно отлично видит его. Или чует… Тогда ему уже пора было понять – от мальчика не исходит угрозы. Лей не собирался ни убивать пришедшего к нему, ни ловить его.

И он решился. Не шевелясь, спросил одними губами:

- Кто ты? Я не обижу тебя. Только не уходи. И не бойся.

- И не собираюсь, - прошелестело в ответ. – Я пришла к тебе.

Что-то узкое, проворное скользнуло из угла в угол, и Лей подскочил от страха: змея! Она тотчас замерла, уткнувшись в плотную волну его страха.

- И кто же из нас боится? – раздалось насмешливое.

- Да ты же гадюка! – воскликнул Лей, разглядев тёмный зигзаг вдоль спины, когда змея оказалась в мутной полоске света, сочившейся из щели в двери.

Его точно пронзило этой угрожающей молнией, и ладони мгновенно вспотели от страха. В ответ раздалось то ли фырканье, то ли шипение:

- Поразил! А то я не знаю, что я – гадюка.

На всякий случай он подобрал ноги:

- Укусишь?

- Враг я себе, что ли, - немытые ноги кусать?

Даже не подумав обидеться, мальчик спохватился:

- А почему ты говоришь по-человечески?! Ведь ты же змея?

- А почему ты решил, что я говорю по-человечески?

- Но я же тебя понимаю!

- И я тебя понимаю, дружок.

Лей помотал головой, пытаясь разобраться:

- Хочешь сказать, что это я… Нет! Но этого же не может быть.

Крошечные глазки загадочным образом блеснули в темноте:

- Одиночество многим идёт на пользу. Оно затем и даётся человеку, чтобы он открыл в себе нечто новое. И не только человеку.

Лей уважительно протянул:

- А не зря про змей говорят, что они мудрые… Это ты сама до такого додумалась?

- Нет, твою ценную мысль украла! – съязвила она.

«Всё-таки она - настоящая гадюка», - мальчик потёр нос, чтобы змея не заметила его ухмылки. И сообразил, что ещё показалось ему странным.

- А я всегда считал змей глухими!

- А я никогда не разговаривала с мальчишками, - парировала гадюка.

- Значит, это неправда?

Она помолчала: