Рыцарь в змеиной коже

- Что – правда? Что – неправда? Сейчас ты в состоянии разобрать? Может, мы просто приснились друг другу? И вовсе не произносим слова, а обмениваемся мыслями? Вдруг с нами обоими происходит что-то колдовское?

- А ты умеешь колдовать? – ухватился Лей. – Может, наколдуешь, чтобы я выбрался отсюда? Я… я…

У него перехватило горло. Но змея не торопила, и мальчик сумел выдавить:

- Я правда больше не могу здесь… Не могу…

- А почему ты здесь? – невозмутимо поинтересовалась она, не выразив ни малейших признаков жалости к нему.

Впервые Лею стало стыдно самой мысли о том, что он сделал. Хотя было абсолютно ясно: гадюке чуждо желание, как сострадать, так и укорять его. Вымолвить удалось не сразу:

- Я… Ограбил одного купца.

- Неужели? Прости за откровенность, но ты выглядишь маленьким мальчиком… Или этот купец был карликом?

- Нет, он был здоровым толстяком. Но я был не один.

- А-а, - с пониманием протянула гадюка.

И хотя она ничего к этому не добавило, щёки Лея так и заполыхали. Даже во тьме он теперь ясно видел, как это подло – нападать толпой на беззащитного человека. Конечно, они все были детьми, в сравнении с ним, но у них в руках оказались ножи и даже топоры. А купец был слишком толстым и неповоротливым, чтобы сопротивляться голыми руками. В тот момент Лей ненавидел его сальный двойной подбородок, как будто именно этот обжора отбирал куски у его младших братьев и сестёр. А, может, так оно и было, но сейчас уже это не казалось неоспоримым. Как и удовольствие быть разбойником… Хотя жизнь на большой дороге поначалу представлялась Лею весёлой и беззаботной! Но веселье разлетелось вдребезги, когда он встретился с торговцем взглядом…

- Я виноват, - прошептал мальчик.

Его так и корёжило от раскаяния, и не было смысла скрывать это от змеи, которая видела во мраке, куда лучше, чем он. Лею показалось, будто она кивнула.

- Конечно, ты виноват. Но разве ты понял бы это, если б тебя не заперли в этой башне?

На мгновенье он растерялся:

- Н-не знаю… Может, и нет. Наверное, нет.

- Наверняка - нет! - заявила гадюка уверенно. – Ты считал бы себя героем с большой дороги!

- Откуда ты знаешь про большую…

- И повторял бы свои сомнительные подвиги снова и снова, пока тебя не посадили бы в подвал. Тьма способствует прозрению. Как ни странно…

У него вдруг вырвался всхлип:

- Да! Я – плохой. Я не должен был забирать чужое! Так нельзя. Но наша семья голодала… Я искал работу! И не нашёл. Меня никто не брал.

- Ты искал лёгкую работу, - равнодушно заметила гадюка. – Верно? Хотел помогать торговать в лавке или что-нибудь вроде этого?

Лей так и опешил:

- Откуда ты знаешь?

Мальчика уже мутило от отвращения к себе, и Лей боялся, как бы его не стошнило прямо на змею. А та всё не унималась:

- Чем зарабатывает на хлеб твоя мать, дружок?

- Она… Она – прачка.

- Думаешь, ей приятно возиться в чужом грязном белье? Но тебе и в голову не пришло помочь ей стирать!

Ему так отчётливо увиделась мыльная вода, в которой месили бельё красные руки его матери, и почудился острый запах грязной одежды, что перед глазами мальчика всё поплыло. И мрак опять утянул его.

Глава 3

Знаки судьбы

Когда он снова пришёл в себя, никакой змеи не было. И Лей ничуть не удивился этому. Разве на самом деле бывают говорящие гадюки?

- Чумной сон, - пробормотал он, растирая лицо, чтобы поскорее прийти в себя.

Но вот, что странно: острый стыд, испытанный им во сне, не рассеялся, а так и застрял в душе занозой. Было непонятно, где он там торчит, но с ним было трудно даже дышать. А ведь Лею казалось, что будет так весело грабить проезжих толстосумов! Собрав толпу таких же полуголодных мальчишек с их окраины, он велел каждому стащить где-нибудь нож, чтобы они производили угрожающее впечатление. Конечно, никто из них не собирался пускать оружие в ход, оно требовалось только для устрашения. Поэтому Лей и не стыдился задуманного: убийство – страшный грех, это он знал твёрдо, и никогда на такое не пошёл бы. А вернуть себе то, что у тебя же украли – что в этом преступного?

С этой мыслью он и вывел свою банду к большой дороге. Они спрятались в придорожных кустах и стали поджидать жертву. Все немножко нервничали и потому разговаривали громче обычного и смеялись слишком звонко. Но Лей всё предусмотрел: чтобы их не заслышали издали, он велел младшему из мальчиков, шустрому Кошу забраться на высокую сосну и следить за дорогой.

- Едет! – крикнул тот, когда они просидели в засаде уже не меньше часа. Не особенно оживлённой оказалась эта большая дорога.

Все разом угомонились, и лица сделались угрюмыми. Всё-таки в душе каждого копошились, если не сомнения, то страх.

- Подпустим, как можно ближе, - скомандовал Лей вполголоса. – Если там несколько человек, пусть себе катятся дальше. Нападаем лишь на одиночек. Всем ясно? И держите ваши ножи при себе. Мы должны только напугать его, как следует. Он сам отдаст свои пожитки, вот увидите. Богатей трусливее детей!