– Мы даем слово, – пообещал Эндрю.
Он полагал – и вполне справедливо, – что султан действовал, подчиняясь собственному капризу. Он мог с тем же успехом приказать казнить их на месте. Правители, наделенные абсолютной властью, непредсказуемы. В один миг даруют пленнику жизнь, в следующий – уже забирают ее. Сегодня братьям улыбнулась удача. Завтра или даже через час суждение султана могло оказаться совсем иным.
– А как же наша одежда? – спросил Уолтер.
– Мы дадим вам новую.
– А как же конь моего брата, его меч и доспехи?
– Пусть их, – чуть слышно прошипел Эндрю. – Пошли отсюда побыстрее…
Но султан ответил:
– Мы пытались разыскать доспехи, но их сломали и разделили между собой мои воины. Они невосстановимы. Вам придется уйти без них. Твой конь в моей конюшне. Прекрасный жеребец. Можете взять его. И меч – ах да, какой прекрасный меч! Он был обнаружен, поскольку оказался слишком ценным, чтобы отдавать его простым воинам. Один из моих военачальников взял его себе. Он будет возвращен тебе, когда вы оба выйдете из моего города.
– А золотые шпоры? – настаивал Уолтер.
– Увы, они исчезли навсегда, – скорбно покачал головой султан. Эндрю догадался, что правитель забрал их себе.
– Значит, больше никаких яиц и камней? – уточнил Уолтер – не без легкого негодования. – Нас оскорбляет подобное обращение.
Султан удивленно поднял брови и посмотрел на своего визиря. Тот одарил Уолтера взглядом любящей матери, сына которой собирается отшлепать отец. Султан понаблюдал за своим советником и задумчиво кивнул:
– О да. Будут и яйца, и, возможно, даже камни, но уже поменьше. Мои подданные считают эту забаву своим законным правом. Но что такое несколько яиц и камней по сравнению с возвращенной свободой?
– Ничто, мой господин, – торопливо произнес Эндрю, наступая на ногу Уолтеру. – Сущая безделица.
Молодые люди, кланяясь, спиной вперед вышли из зала.
Через час, усыпанные с ног до головы желтыми и черными синяками, братья миновали городские ворота (Уолтер был в крови, сочащейся из раны на бедре). Офицер сельджуков шагнул вперед и неохотно вручил Эндрю его меч с ножнами и поясом. С ним юноша получил и знамя – флаг султана, который защищал их до самых границ Рума.
На улицах не оказалось желающих швырнуть яйцо или камень. Братья так и не поняли, в чем причина – то ли султан подшутил над ними, то ли решил временно лишить своих подданных их священного права позабавиться. Из толпы выкрикивали оскорбления, нередко весьма ядовитые, но, по крайней мере, не летели снаряды. Враждебность людей, собравшихся по обе стороны ворот, не вызывала сомнений. Многие из них потеряли друзей и родных в недавних войнах.
Одетые в турецкое платье – развевающиеся на ветру просторные штаны и белые рубахи, двое юношей выехали из Коньи.
Как истинные воины-монахи, как тамплиеры, принесшие клятву бедности, они скакали на одном коне.
Глава 34
На полпути домой
Эндрю и Уолтер въехали в Константинополь в жаркий летний день, когда даже легкий ветерок не приносил прохлады. Царил удушающий зной, особенно на улицах, забитых людьми. В воздухе разливался запах многочисленных пряностей и трав, росших в каждом уголке города. Шум царил просто оглушительный. Никто не обращал ни малейшего внимания на двоих англичан, одетых как турки-сельджуки и сидевших на одном скакуне. Жара и пыль сосредотачивали на себе всеобщее внимание. Людям куда больше хотелось отыскать тенистый уголок и продолжить свои обычные дела или развлечения.
– Искать здесь тамплиеров смысла нет, – произнес Эндрю, когда братья спешились, чтобы пересечь мост вместе с толпой. – Дурные вести быстро разносятся и вполне могли опередить нас.
– Тогда давай отыщем оружейника. Имя моего отца хорошо известно его товарищам. Может, нам окажут помощь…
– Хорошая мысль.
И в самом деле, уже второй оружейник, в чью кузницу они заглянули, заявил, что знал Пью.
– Мы работали в разных английских городах, – произнес незнакомец. – Он жил в Мидл-Воллопе, я – в Винчестере, но мы знали имена и уважали работу друг друга.
– Я его приемный сын, – произнес Уолтер. – Мой брат и я хотим вернуться в Англию из Святой земли. Он знаменитый рыцарь – возможно, вы слыхали о нем? Эндрю из Крессинга?