Рыцарь зимы

– Очень хорошо. Это достойно похвалы, – пробормотал сэр Роберт и повернулся к Уолтеру: – А что до вас, молодой человек?

– У меня есть ремесло, сэр, которому меня обучил приемный отец. Я продолжу ковать мечи.

– Прекрасно. Прекрасно.

– А я желаю поехать с Эндрю, – непререкаемым тоном заявила Анжелика, – когда он вновь отправится в Крессинг.

– Почему? – спросил ее отец.

– Хочу, чтобы местные жители привыкли видеть нас вместе.

И вновь воцарилось молчание. Двое из присутствующих мужчин прекрасно поняли, в каком направлении их подгоняют. Сэр Роберт давно отказался от надежды приструнить свою дочь, поэтому ничего не ответил на это заявление. Анжелика жила своим умом, который, надо признать, отличался остротой и неординарностью. Возможно, виной тому – отсутствие любящей матери, которая могла бы наставлять ее в тонких, деликатных особенностях поведения женщины. Эндрю, к своему удивлению, обнаружил, что не возражает против того, чтобы следовать по открывшемуся для него пути с туманной, еще не вполне определенной целью. Уолтер же взял с подноса куриную ножку и, откусив и прожевав мясо, нашел его превосходным.

– Но разве в Крессинге нет своего лорда? – спросил Эндрю. – Когда я уезжал, он был в добром здравии и часто ездил на охоту – за кабанами, оленями и болотными птицами.

– Ему был дарован более высокий и почетный титул – тоже в Эссексе. Место с большим монастырем, в южной части Приттлвелла, у самого моря.

– А…

Три недели спустя Эндрю, Уолтер, старина Фоггерти и Анжелика двинулись к деревне Крессинг. Переночевав в Челмсфорде, наутро они продолжили путь и, обогнув владения тамплиеров, вскоре въехали в деревню. Эндрю давно отказался от своего места в рядах святого ордена, и новость об этом достигла местных рыцарей задолго до его приезда.

– А вот и огромные амбары, – произнес Эндрю, обращаясь к Анжелике. – Символ богатства тамплиеров в этом районе.

Анжелика пригляделась к высоким крышам двух огромных строений, в которых хранилось зерно. Они возвышались над верхушками деревьев.

– В самом деле, – отозвалась девушка, – они великолепны.

– И в каждом из них я как-то раз вешал Ветвь Хорки, – с гордостью произнес молодой человек. – Для этого нужно было залезть на балку под самой крышей – как видите, моя леди, она довольно высока.

В самом деле, Эндрю испытывал сейчас больше гордости за это свое достижение, нежели за все прочие, в том числе и за подвиги в Святой земле.

На шествие обратили внимание крестьяне, работавшие в полях. Некоторые из них помчались в деревню, чтобы предупредить жителей о приезде гостей. Эндрю, конечно, сразу узнали. Он был в кольчуге с нагрудной пластиной, но иных доспехов не надел. Шлем висел с одной стороны седла, наколенники – с другой. Он, разумеется, ехал на Чародее, побывавшем вместе с хозяином в самых разных приключениях и, вероятно, гордившемся своими подвигами ничуть не меньше.

Когда четверо странников въехали в деревню, Эндрю и Анжелика выдвинулись вперед, старина Фоггерти и Уолтер почтительно держались сзади. Над их головами с громким гоготом пролетела огромная стая гусей – они прилетали каждый год из Скандинавии, чтобы перезимовать на Эссекских болотах. Небо потемнело от плещущихся крыльев.

Внезапно из-за массивного дуба вышел человек с длинным луком. Тетива была натянута, с нее в любой миг могла сорваться стрела.

Эндрю придержал коня.

– Гарольд, – произнес он. – Ты уже обвиняешься в злостном преступлении. Ты хочешь прибавить к нему еще одно? Опусти свое оружие.

– Нет! – Рука, державшая лук, дрогнула. – Я должен сделать это. – Но он уже невольно отступил. – В каком еще преступлении?

– В сожжении Блодвин.

– Она была ведьмой. Сжечь ведьму – не преступление. Я отправлю тебя к ней, подожди только…

Анжелика, ехавшая боком в дамском седле, величественно выпрямилась.

– Хочешь убить лорда своей деревни? – спросила она. – Страшная кара ожидает безумца, совершившего столь бесчестное злодеяние. Я расскажу тебе о наказании: сначала человека вешают и, когда он уже почти задохнулся, вынимают из петли. Затем его руки и ноги привязывают к четырем лошадям, которые тянут в разные стороны, и вырывают их из тела. А туловище разрезают на четверти.

Эндрю даже не попытался выхватить меч и, когда старина Фоггерти выдвинулся было вперед, вытянул руку и удержал его.

– Кто это? – воскликнул Гарольд дрожащим голосом. – Кто эта леди?

– Это моя спутница, – тихо произнес Эндрю.

Гарольд никак не мог уразуметь, каким образом дело приняло столь странный оборот.

– Вы женаты?

– Нет.

Лук опустился, пальцы правой руки ослабили натянутую тетиву.

– Нет? Я ничего не понимаю. Ты собираешься жениться на этой леди?

– Ты задаешь вопросы, которые мы еще сами не обсуждали между собой, – произнесла Анжелика. – Неужели ты считаешь, что мы стали бы посвящать в подобные дела чужаков, не договорившись обо всем друг с другом?

Гарольд, казалось, был окончательно озадачен.

– Я не понимаю.