Рыцари былого и грядущего. Том I

– Великая битва, которая по попущению Господню, закончилась великим поражением. Могучий граф Балдуин собрал войско, чтобы напоить смертью нечестивых турок. Войска сошлись под Харраном. Франки были разбиты, 30 тысяч павших христиан остались на поле битвы. Могучий Балдуин дю Бург и благородный Жослен де Куртене ныне томятся в плену. Эти сиятельные сеньоры всегда были добрыми защитниками армян, а потому храбрые армянские воины поспешили им на помощь, заявив, что готовы отдать свои жизни за освобождение ваших великих соотечественников.

– Благородство армянских рыцарей теперь вне сомнений. Но как же я могу до сих пор прохлаждаться здесь, вкушая безмятежность, когда на христиан обрушилась такая беда! Надо поспешить на помощь графу!

***

Гуго и Жак мчались в Эдессу с такой скоростью, как будто кто-то подхлёстывал их огненными бичами. Это было недалеко от истины – солнце бичевало их своими обжигающими лучами немилосердно. Гуго непрестанно благодарил Господа за то, что Он дает ему силы выносить эту страшную жару. И вот уже очередные путники сказали им, что город, который едва виднелся вдалеке – это и есть Эдесса.

Спрашивая на улицах города, как пройти к графскому дворцу, где он надеялся в разговоре с домочадцами графа узнать, как ему отправится на выручку Балдуина, Гуго с упавшим сердцем узнал, что граф уже свободен и пребывает в своём дворце. Разочарованию Гуго не было предела, его помощь не потребовалась, и возможность совершить великий подвиг была безвозвратно утрачена. Оказалось, что помощь храбрых до безрассудства армянских рыцарей тоже не потребовалась. Жослена де Куртене выкупили из плена его вассалы, а он, в свою очередь, оказавшись на свободе, смог собрать и внести за Балдуина огромный выкуп: 70 тысяч золотых.

Побитым псом поплёлся Гуго к графскому двору, намереваясь, представиться христианскому герою. Слуги графа доложили ему, что прибыл некий безвестный рыцарь из Шампани, желающий служить его сиятельству. Балдуин – натура широкая и великодушная – тот час распорядился предоставить странствующему рыцарю отдельные апартаменты, приготовить для него ванну, подарить красивые одежды и вечером пригласить к нему на ужин.

Ошеломлённому Гуго казалось, что он попал в сказку. Многие небылицы про восточные земли оказались правдой. Он сидел в мраморной ванне. В кристально чистой воде плавали лепестки роз. Зажмурив глаза от удовольствия, Гуго даже боялся их открывать. Если бы не уважение к его сиятельству, он наверняка подумал бы, что христианину не пристало испытывать такое наслаждение. После ванны он путался в непривычной восточной одежде, которая так же представлялась ему неподобающе красивой, однако была очень удобной и совершенно не сковывала движения. Потом его провели в роскошную комнату. Никогда в жизни Гуго не лежал на такой мягкой кровати. С того времени, как они покинули родной Пейн, прошло больше года. За это время ему довелось пережить такие лишения, что он не раз думал: нет на свете ничего уютнее, чем его родовой замок. А по сравнению с графскими покоями Пейн показался убогой конурой. Ему было немного тревожно – он отправлялся в Святую Землю для того, чтобы испить до дна чашу страданий, а посреди всей этой роскоши – какие уж страдания.

Сон пришёл незаметно, так же как и пробуждение. Безмолвные, по-восточному одетые слуги проводили его в большой зал, где во главе длинного стола, уставленного немыслимыми кушаньями уже восседал сам граф Балдуин Эдесский.

Внешность его была поразительна. Гуго ожидал увидеть сурового и мрачного рыцаря, одетого в грубую одежду франка, а перед ним оказался облачённый в просторные белоснежные одежды широко и счастливо улыбающийся господин средних лет. Он был очень красивым, высоким и стройным. Самой поразительной деталью его внешности была длинная, ниспадавшая на грудь борода – довольно жидкая, рыжеватая, с обильной сединой. Обычай франков гладко брить лицо казался Гуго столь незыблемым, что он глаз не мог оторвать от графской бороды. Ещё больше поражала седина у такого молодого мужчины. Весь облик графа излучал кротость и милосердие, которые не часто можно встретить у людей, всю свою жизнь проливавших кровь. Гуго, наверное, так и смотрел бы на графа, как заворожённый, но искрившийся дружелюбным весельем Балдуин легко разрядил атмосферу:

– Вассал графа Гуго Шампанского? Сеньор Пейна, что близ Труа? Просто великолепно! Вы не представляете, любезный Гуго, как мы вам рады!

Гуго заметно смутился, подумав о том, что это весьма странно, когда великий человек, известный всему христианскому миру, так бурно радуется появлению безвестного мальчишки. И тут юноша услышал голос настолько чистый, ясный и мелодичный, что, казалось, к нему обратился ангел с небес:

– Мы с моим драгоценным супругом превыше всего полагаем долг гостеприимства по отношению к рыцарям-пилигримам, претерпевающим великие страдания во имя Христово.