Рыцари былого и грядущего. Том I

В этом обширном зале не было ничего, кроме трона из чистейшего света, а на троне – Великая Госпожа. Очень простая в своих удивительных белых одеждах без украшений, без короны, без каких-либо иных символов власти. Ей не нужны были символы, любой, увидевший хотя бы лёгкое движение её руки, исполненное простоты и величия, не усомнился бы, что перед ним Владычица Мира. Я сразу понял, что передо мной Пресвятая Матерь Господа нашего и тотчас упал перед ней на колени. Я не испытывал страха, рядом с ней не может быть страха. Я почувствовал в своём сердце такую любовь к ней… Я не думал, что такая любовь возможна, что она может уместиться в грешном человеческом сердце. А теперь я знаю, что только это и есть любовь, а всё остальное – грубые подделки. Да, мои дорогие братья, земная любовь должна быть неземной, а иначе она не имеет смысла.

Великая Госпожа сошла с трона и тихо взяв меня за руку, подняла с колен. Тихим нежным голосом, исполненным великой любви и великой печали, она произнесла: «Бедный Жоффруа, ты столько страдал».

У меня хлынули слёзы в три ручья. Казалось, вместе со слезами из моей души выходит вся чёрная мерзость, копившаяся там годами. Мне хотелось сказать ей, что я не столько страдал, сколько заставлял страдать других, но ради великой любви, открывшейся мне, я теперь готов страдать безмерно, лишь бы только искупить свои грехи. Я хотел попросить у Великой Госпожи дозволения стать её рыцарем и сложить свою голову во славу Божью. Я хотел попросить её молитв за души, погубленные мною. Пусть мне гореть в огне, но только бы спаслись те, кому я сделал столько зла. Я многое хотел сказать Великой Госпоже, но не сказал ни слова. Сначала слёзы мешали говорить, а потом я понял, что она легко читает в моём сердце и слова ей не нужны. Я принёс Владычице безмолвный обет служения, и она приняла его – я почувствовал это.

Слёзы закончились. Стало очень легко. Я присел на пол у её ног. Тёплая волна обдала мою душу. Я начал мирно погружаться в отрадную дрёму.

Очнулся в своём доме, в постели. Родные пересказали мне все подробности того, как я сюда попал после боя, легко поверив, что от удара по голове мне отшибло память. Несколько дней я ходил по дому не говоря почти ни слова, только виновато улыбаясь и слугам, и родственникам. Как я любил теперь их всех, как хотел сделать им что-нибудь доброе. Поверьте, друзья, любить Великую Госпожу, значит любить всех людей. Одно без другого невозможно.

Я понял, что не напрасно был перенесён на Святую Землю и не случайно видел рыцарей, павших за Христа и его Пречистую Матерь. Я понял, что моя судьба – в Святой Земле. Моё желание отправиться в крестовый поход никого не удивило.

Поверьте, друзья, то, что я видел, не было сном или болезненным бредом. Подлинность моего видения подтверждается просто – никогда раньше не видев палестинской пустыни, я увидел её именно такой, какой она предстала передо мной сейчас. И величественный замок, и сама Госпожа были настолько реальными, что я скорее согласился бы весь этот мир считать призрачным и ненастоящим, чем поверил бы в призрачность того, что видел там.

Теперь вы знаете, друзья, что перед вами величайший грешник, но я всё же надеюсь, что вы не откажете мне в праве называть себя вашим братом. Впрочем, вам решить. А почему Пресвятая Богородица оказала мне такую незаслуженную милость, я не знаю.

Пока де Сент-Омер рассказывал, Гуго очень внимательно и неотрывно смотрел на него. Когда Жоффруа умолк, Гуго просто сказал:

– Храни вас Господь и Его Пречистая Матерь, дорогой де Сент-Омер. То, что мы узнали от вас о милости Великой Госпожи, мы навсегда сохраним в своих сердцах. Впрочем, нам уже пора в путь. И не заметили, как рассвело. Бог даст, к вечеру будем в Святом Граде.

Ехали молча. Потом Бизо приблизился к де Пейну и, убедившись, что их никто не слышит, сказал:

– Де Сент-Омер наговорил тут про себя всяких гадостей. Я сам всё это услышал впервые. И о своём видении он говорил мне лишь в нескольких словах, только сегодня расщедрился на подробности. Я уверяю вас, де Пейн, что Жоффруа – благороднейший из рыцарей. У него на редкость чистая душа. Он самый добрый человек на свете. Готов пожертвовать жизнью ради спасения первого встречного. И храбрость его выше всяких похвал.

– Любезнейший Бизо, мы с Роландом счастливы, что встретили вас с Жоффруа. Для нас будет большой честью сражаться вместе с вами. У вас, я надеюсь, не раз будет возможность убедиться в том, что я сейчас говорю совершенно искренне.