Рыцари былого и грядущего. Том I

– Рад видеть вас, святой отец. Благословите, – Балдуин склонил голову под благословление, а чернец перекрестив его, сказал, словно пропел:

– Да пребудет с тобой благодать Божия, великий князь Балдвин. Мир тебе и всему твоему святому государству.

Распрямившись, Балдуин сразу же выпалил:

– Познакомься, мой дорогой Гуго – игемон Даниэль – из далёкой земли русов, где неукоснительно соблюдают веру Христову и держатся греческого обычая. По-нашему, он вроде аббата. А это, святой отец, Гуго из Пейна – один из самых храбрых и христолюбивых рыцарей Иерусалимского королевства. Добавлю так же, что доблестный рыцарь Гуго неукоснительно соблюдает все монашеские обеты, хотя он и не монах.

«Игемон Даниэль» и Гуго де Пейн с добрыми улыбками поклонились друг другу.

– Что привело вас ко мне, святой отец? – Балдуин порывисто оборвал церемонию представления.

Чернец поклонился королю до земли и промолвил:

– Господин великий князь, прошу тебя Бога ради, исполни мою смиренную просьбу. Хотел бы я поставить кадило своё над Гробом Господним за всю землю Русскую, и за всех князей земли Русской, и за всех русских христиан.

– С радостью, святой отец, даю тебе это позволение. Пусть у Гроба Господня, который франки-крестоносцы освободили, крови своей не пощадив, горит так же и русская лампада, возвещая, как свято чтут имя Христово даже в далёких северных землях, которые нам вовсе не ведомы.

Король от души обнял чернеца, а потом обратился к де Пейну:

– Прости, дорогой Гуго, мы не успели закончить разговор с маршалом до твоего прихода. Я до сих пор точно не знаю, какие силы мы сможем задействовать для охраны Иерусалима на Пасху. Хотел просить тебя подойти позже. Но, может быть, ты окажешь любезность мне и нашему гостю? Прошу тебя, сопроводи святого отца в храм Гроба Господня и возвести мою королевскую волю – дозволить аббату русов от имени его соплеменников затеплить живой огнь на месте Воскресения Господа нашего Иисуса Христа. Дело это великое. Хочу, чтобы мы с русами объединили свои усилия в служении Христу, чтобы этот далёкий народ стал для нас близким и родным.

– Именем Господа, ваше величество, – Гуго низко поклонился королю, потом – аббату русов.

Покинув дворец, они с чернецом некоторое время шли по улице молча, оба переполненные предпасхальной радостью, оба счастливые этим знакомством, а всё же не знающие, как начать разговор. Гуго, наконец, рискнул прервать молчание:

– Вы, святой отец, насколько я понял, хорошо знакомы с нашим королём Балдуином?

– Да, Господь подарил мне радость узнать этого великого человека. Я ведь уже скоро год в Святой Земле, а как прибыл – первым делом направился к князю Балдвину. Тогда я боялся, что он и на порог меня не пустит, говорить не захочет с моим убожеством, но ваш князь такой добрый, такой смиренный, безо всякой гордости. Я очень полюбил его, и он меня тоже полюбил, хотя кто я такой, если разобраться. Только, чадо моё Гуго, умоляю тебя, не называй меня «святой отец». Недостоин я, да и не принято у нас. Короля я не поправляю, потому что неловко мне короля поправлять, а тебя смиренно прошу обращаться ко мне без упоминания о моей мнимой святости.

– Как же мне обращаться к вам, игемон Даниэль?

– Точнее было бы – игумен Даниил. Называй меня просто «отче». Это по-вашему «патер». А если не трудно тебе будет выучить одно русское слово , так зови «батюшка». Так у нас на Руси ласково к священникам обращаются.

– Хорошо, батьюшка.

Они подарили друг другу счастливые улыбки. Гуго спросил:

– Далеко ли от земли русов до Святого Града? Ваш путь, наверное, был труден и опасен?

– Так далеко, добрый юноша, что и не передать. Русские больше года добираются до Иерусалима, чтобы поклониться Гробу Господню. Большинство наших гибнет в пути. У меня было полдюжины спутников, а живым сюда добрался только я один. Русские знают, отправляясь в Иерусалим, что идут почти на верную смерть. И всё же Господь многих наших благословляет поклониться Святому Граду. Когда я пришёл в Иерусалим, оказалось, что в Лавре Святого Саввы живут многие сыны русские, новгородцы и киевляне: и Седеслав Иванкович, и Горослав Михайлович, и два Кашкича, и многие иные. Славные, добрые молодцы.

– Вижу, что вы, русские, настоящие христиане, но почему же не отправились вместе с нашими рыцарями в крестовый поход? Мы, западные франки, устремились на помощь православному императору греков, а вы, русские – сами православные, но не захотели помочь.

– Князья наши не захотели. Почему – мне не известно. Видно, как всегда, воевали меж собой, да со Степью. От Степи у нас на Руси много беды. Могли бы, конечно, вашим помочь. Я своих князей не извиняю. Но русские всё же были среди крестоносцев, отправляясь небольшими отрядами.

Гуго просиял. Он вспомнил, как в детстве видел один из таких отрядов. «То ли норманы, то ли русы», – говорили про них. Он рассказал об этом игумену, тот согласно закивал головой: