Рыцари былого и грядущего. Том II

Да, конечно, тамплиеры – поклонники Аллаха, но ведь им нет дела до пророка Мухаммада, он для них – ничто. Как это вынести? Усама попытался представить себе волшебного коня Аль Барака, который бил копытами на этой горе. Аль Барак прекрасен. А если рассказать про него тамплиерам, они с вежливым участием выслушают это, как если бы им рассказали красивую сказку. Но Аль Барак – не сказка! О, как невыносимо смотреть теперь на хладнокровно-приветливые лица тамплиеров. А этот удивительный свет в глазах… От Аллаха ли он? Теперь важно не сойти с ума, думая об этом. Теперь, пожалуй, важнее молиться, чем думать. Можно ли молиться в осквернённой тамплиерами Аль-Аксе? Наверное, в любом месте и в любое время лучше прославлять Аллаха, чем не делать этого. Только воззвав ко Всевышнему, он сможет вернуть себе душевное равновесие и спокойствие, столь необходимое теперь, во время переговоров с франками.

– Благородные рыцари позволят мне вознести хвалу Аллаху в мечети Аль-Акса? – голосом как можно более ровным обратился Усама к сопровождавшему его командору тамплиеров.

– Конечно же, почтеннейший Усама, вы можете помолиться в бывшей мечети, – невозмутимо суровый командор улыбнулся весьма дружелюбно, но, как показалось Усаме, немного насмешливо. При этом он явно сделал акцент на слове «бывшей» – для тамплиеров на Храмовой горе мечети нет. Усама всей душой ощутил изнанку любезности храмовников.

Внутри Аль-Асы сейчас действительно не многое напоминало мечеть – здесь располагались руководители Ордена, а часть помещений храмовники использовали под склад. «Готов ли я убивать тамплиеров ради того, чтобы очистить это святое место от скверны франков, чтобы здесь опять была настоящая мечеть?» – спросил себя Усама. Он даже не пытался ответить на этой вопрос, сама его острота достаточно поранила душу.

Тамплиеры тактично оставили Усаму наедине с Аллахом. Он расстелил молитвенный коврик и полностью погрузился в молитву, обратившись лицом к Мекке. Вдруг кто-то схватил его за плечи и, грубо развернув, закричал: «Вот так надо молиться!». Усама совершенно растерялся, не понимая, что происходит. Перед ним стоял молодой тамплиер и, возмущённо глядя на араба, всем своим видом изображал учителя веры. Ибн Мункыз ничего не успел ему ответить, в мечеть быстро вошли командор и два рыцаря и, ни слова не говоря, схватив непрошенного «учителя», силой вытащили его из мечети.

«Кажется, этот шайтан пытался развернуть меня лицом к востоку? Как это странно…» – подумал Усама. Он почему-то совершенно не чувствовал себя оскорблённым, хотя молиться уже не мог, механически замерев в молитвенной позе. И тут бешенный франк, видимо, вырвавшись из цепких объятий братьев, вновь влетел в мечеть и опять попытался развернуть Усаму: «Надо молиться вот так». На сей раз его уже не просто вытащили, а скорее вышвырнули из мечети.

Суровый командор храмовников, виновато улыбнувшись, сказал Усаме:

– Смиренно просим вас простить нашего неразумного брата, который прибыл из страны франков лишь несколько дней назад. Он никогда не видел, чтобы кто-нибудь молился, не будучи обращён взором к востоку. Это его сильно смутило. Мы научим его уважению к местным обычаям. Вы можете продолжить молитву.

Усама внимательно посмотрел на командора. С его лица исчез даже намёк на усмешку, видимо, он и правда чувствовал себя виноватым. Опытный тамплиер очень хорошо понимал, что к некоторым струнам в душе мусульманина совершенно недопустимо прикасаться. Усама даже попытался ободрить его улыбкой:

– Я уже достаточно помолился сегодня.

Он покинул мечеть с изумлённой душой. Что-то в этом комичном недоразумении весьма его порадовало, а он даже не мог понять, что именно. Усама вспомнил, как искажено было лицо юного «учителя веры», когда он увидел мусульманина, молящегося в сторону Мекки. Кажется, этот несмышлёныш был до глубины души потрясён открывшейся ему картиной. Так почему же он, правоверный мусульманин, отнюдь не чувствовал себя оскорблённым при столь явной демонстрации неуважения к исламу?

Неожиданно Усама понял секрет своего благодушия. Мальчишка-тамплиер увидел в нём единоверца! Учить правильной молитве можно только того, кто исповедует ту же веру, что и ты сам. Не много смысла в том, чтобы объяснять язычнику, как надо молиться ложному богу, пожалуй, даже логично, что ложному богу молятся в ином направлении. Но мальчик был уверен, что Усама молится Богу Истинному, потому и был так потрясён неправильным, по его мнению, направлением молитвы. Этот ребёнок увидел к нём своего! Хочет ли Усама убить это искреннее дитя на поле боя? Он опять не ответил себе, но сам вопрос уже походил на ответ.

***