Рыцари былого и грядущего. Том II

– Здравствуй, Усама. Меня зовут Жан. Впрочем, для тамплиеров имя не имеет значения. Имя имеет Орден Храма, а рыцари Храма предпочитают безымянность.

– Ну это явно сказано не про тебя. Тамплиеры никогда не выкупают своих, а за тебя предлагают целое состояние – тысячу динаров. Значит, твоя жизнь драгоценна для братьев.

– Моя жизнь не имеет никакого значения, так же как и жизнь любого тамплиера. Но сейчас в моей руке находится очень много ниточек… Короче, если меня не станет, братьям придётся заново проделывать огромную работу. Надеюсь, узнав об этом, ты не увеличишь сумму выкупа? – тамплиер улыбнулся.

– Мне вообще не нужны за тебя деньги. Мне нужен мой брат. Надо сначала узнать, что с ним.

– Твой брат жив. Он в плену у наших.

– Как ты можешь получать информацию, находясь в плену?

– Некоторые ниточки я не выпускаю из рук даже здесь.

– Тогда я обменяю тебя на моего брата, вот и всё. Даёшь слово, что прибыв в Газу, ты распорядишься отпустить моего брата?

– Даю слово.

– Ну так отправляйся хоть сейчас. Впрочем, лучше завтра утром. Коня бы тебе раздобыть, а у меня пока ничего нет.

– Едва я выйду за ворота дворца, у меня будет конь.

– Повсюду свои люди?

– Работа такая.

– Вот как быстро мы с тобой обо всём договорились.

Усама почувствовал неловкость. Так хотелось ему поговорить с этим родным врагом, но не так-то легко говорить с тамплиером. Усама хотел побыть в лучах света, исходивших от белого рыцаря, но не начнёт ли этот свет обжигать душу? Тамплиер живёт в мире иных понятий и представлений. Усама не знает языка его души. Они могут сутками плести словеса на переговорах, но вот так, оставшись вдвоём… Надо о чём-то спросить хотя бы из вежливости.

– Может быть, у тебя есть какие-то желания, тамплиер?

– Есть. Хочу, чтобы Усама ибн Мункыз увидел Бога-Ребёнка.

***

Сиверцев дочитал свой опус. Странно как-то стало на душе. Он тоже очень тосковал по своему родному северному городу и с большим удовольствием прогулялся бы по его улицам. Но не сказать, что он хочет этого больше всего на свете. Почему? Потому что у него есть братья, есть Орден. Это и есть его Родина. Да, всё очень просто. Бедный, бедный Усама. У него не было ничего, кроме Дамаска. Ведь Аллах бесконечно далёк.

Андрей встал, размял руки и ноги. Надо зайти к Саиду. Восток достал. Хотелось послать всех «саидов» подальше. Но если он, Андрей Сиверцев – тамплиер, значит Восток – его крест. И никуда от «саидов» не денешься.

***

Саид лежал в постели как-то очень строго, как лежат в гробу. Он смотрел в потолок широко распахнутыми невидящими глазами. На появление в комнате человека никак не отреагировал.

– Ты живой? – добродушно усмехнулся Сиверцев.

– Был бы мёртвый – на такой жаре воняло бы очень сильно.

– Да ты юморист. Какое имя ты получил в крещении?

– Александр. Но я предал своё христианское имя.

– Свои заставили?

– Никто не заставлял. Свои это свои.

– Знаешь, Александр… У меня на Родине тебя звали бы Саня. Друзья звали бы тебя так.

– Са-ня, – с трудом выговаривал Саня-Саид. – Какие странные звуки.

– Нормальные звуки. Как нога?

– Меня нет. Что такое нога?

– Нога, брат, это очень важно. Всего их две. Одной недостаточно. А можно обе потерять. Тогда совсем плохо.

Саид кисло улыбнулся:

– Болит, но заживает. О чём хочешь поговорить?

– Да о тебе, Саня, о тебе. Куда ты теперь?

– К своим не вернуться – убьют. А твои не простят.

– Глупый ты, Саня. Наши тебя уже простили.

– Сам себя не прощу.

– Это правильно. Но с этим живут. Давай о главном, Александр. Ты считаешь себя христианином?

– Не знаю.

– Ну ничего себе! Ты вообще понимаешь, о чём речь? Тебя здесь не задержат, когда поправишься – отпустят на все четыре стороны. Но четыре стороны – это очень много. Тебе нужна одна. И надо знать – какая. Что за вера у твоих земляков-ассассинов?

– Не знаю.

– Ты смеёшься?

– Серьёзно. Тебе это трудно понять, но у нас так. Путь – тайна. Надо заслужить право встать на путь. Тогда наставник чуть-чуть приоткрывает самый краешек тайны. Будешь во всём покорным – приоткроет побольше. Я ещё не заслужил того, чтобы встать на путь. Наставник сказал: «Отдашь нам христиан – встанешь на первую ступень».

– Мрак. Значит, вы по сути не исповедуете никакой религии?

– Для таких как я – только покорность и ничего больше.

– А хотел бы ты сейчас встать на вашу первую ступень?

– Мне кажется, там ничего нет.

– И давно тебе так кажется?

– Слушай, европеец, ты ведь чужой здесь?

– Я здесь не чужой, потому что христианин. И ты тоже.

– Но ведь после того, что я сделал, меня никогда не допустят к вашей первой ступени.

– Да нет у нас никаких ступеней! Когда ты принял крещение – ты получил всё! Высшая Сила мироздания благословила тебя!

Глаза Саида засветились, он хотел вскочить с постели, но сморщился от боли и упал обратно. Вдруг он разрыдался.

– Я чувствовал! Когда меня крестили, я что-то такое почувствовал в своей душе. Как будто свет. Хорошо было. Но я не поверил – думал, кажется. И пришёл сюда вас резать. И свет ушёл из души. А после боя в меня вошли ужас и отчаяние. И сейчас так. Я всё потерял.